Читать книгу - "Железные ангелы - Артур Раин"

— Это точно необходимо? — глухо спросил я.

— Душевный покой для вас, — прежним вкрадчивым тоном сказал Андрей, — возможен только в том случае, если и он обретет его.

Я поднял голову и внимательно всмотрелся в психолога. На мгновение мне показалось, что он все понял, но потом я сообразил, что вижу лишь то, что хочу видеть. А это было неприемлемо.

— Хорошо, — вяло сказал я, отводя взгляд в сторону настолько медленно, насколько требовалось, чтобы подстраховаться и не дать ему понять, в чем дело. — И когда нам прийти… на прием?

— Как можно скорее, — вздохнул Андрей. — Должен вам сказать, ваш случай не самый сложный из тех, что мне попадались, уж простите, и я потратил на него непозволительно много времени. Это первая и главная причина, ну а потом, чем быстрее мы разберемся с ним, тем скорее ваша проблема будет решена.

Я поднялся на ноги и пошел к выходу из комнаты, старательно перешагивая через черные тени, что отбрасывали рамы его окон. Он должен был меня окликнуть. Если я не ошибся, и Андрей именно тот, кто мне нужен, то его словами будет…

— Не касайтесь темноты, — сказал он, когда я открыл дверь. — Даже если очень захочется.

Я кивнул, не оборачиваясь, и вышел, чтобы скрыть улыбку.

Необычайно крупный снег, похожий на мыльную пену залеплял лицо и кусал за шею. Я шел сквозь серый сумрак, лавируя между немногочисленными прохожими, и размышлял о том, что же желать дальше. Это был он, я почти уверен. Но в моем случае «почти» было недостаточно. Я должен был знать наверняка.

Тот адрес, что дал мне Андрей, я знал наизусть, точно так же, как и любую дорогу к нему или от него. Ровно через 4 минуты я уже поднимался по лестнице к хорошо знакомой двери с винтажной ручкой в виде львиной головы. Мой друг Марк прицепил ее к типовой многоквартирной двери в день свадьбы и с презрением отбивался от наших шуток в стиле «не стоит вешать знак “мерседес” на “ладу”». Его жена смеялась и показывала нам язык, поддерживая своего свежеиспеченного мужа.

Воспоминание об их счастье ножом резануло по сердцу, и из глаз моих потек беззвучный крик.

Дверь была открыта, как всегда. Он уже давно ее не запирал. В нос мне тут же ударил тяжелый запах. Я сделал два коротких шага и посмотрел вперед.

Там была лишь темнота и холод. Я протянул руку и погрузил ее во мрак, настолько густой и тяжелый, что пальцы мои тут же стали липкими.

— Здравствуй, Марк, — прошептал я, и дверь за мной закрылась почти беззвучно. — Выйди ко мне, пожалуйста.

Темнота сгустилась еще больше, и теперь я не видел уже вообще ничего. Однако зрение мне сейчас было и не нужно. Я чувствовал его присутствие и его тяжелый запах.

— Время настало, — сказал я, стараясь усмирить рвущееся из груди сердце. — Я нашел того, кто сможет помочь.

— Очередная ложь, — усмехнулась темнота. — Даже уже не знаю, кому ты врешь, себе или мне.

— Клянусь жизнью твоей дочери, что сегодня все кончится, — спокойно сказал я.

Он вцепился мне в горло так быстро, что я не успел бы его остановить, даже если бы и хотел.

— Это слишком даже для тебя, — прошипел Марк, и его хватка на моем горле стала совершенно ледяной.

— Ты знаешь меня лучше, чем кто-нибудь еще, — прохрипел я, не стараясь освободиться. — Когда я в последний раз клялся?

— Никогда, — проворчал Марк, разжимая пальцы.

— Вот именно, — тяжело дыша выдавил я. — Он тот, кто нам нужен. Он поможет освободиться.

— Надеюсь, ты прав, — темнота отдалилась от меня и исчезла, стертая светом дешевой лампочки.

Марк был одет все в ту же застиранную рубашку защитного красного цвета и подслеповато щурился, потирая дряблые от пьянства веки. Мы смотрели друг на друга, словно двое слепцов, пытающихся понять, кто же на самом деле стоит перед ними.

— Пойдем со мной, — сказал я и, повернувшись к выходу, выключил свет.

Через полчаса мы снова смотрели с Андреем друг на друга, но на сей раз ему приходилось сверлить взглядом не только меня, но и Марка, сидящего от меня по левую руку.

— Удивительно, — спокойно сказал Андрей. — Я был уверен, что вы лжете мне, но это… Может, расскажете, чем я могу помочь в этом случае?

— В тот вечер я пришел домой очень поздно, — голос Марка пробивался сквозь тишину, словно лодка, плывущая против течения. — И я не от любовницы, там, или из бара… просто отработал смену и домой к жене и ребенку. Глупо, но даже сейчас немного обидно. Многие думают, будто если задержался, потому что подонок, и случилось страшное, от этого только хуже. А я вот так не думаю. Грязь — это защитная оболочка для души, сквозь нее не пробьются ни слезы, ни крики.

Марк перевел взгляд на Андрея, потом на меня и слегка улыбнулся.

— Дверь была закрыта, — продолжил он все тем же потусторонним голосом, — он ведь не вломился, она впустила его и закрыла за ним дверь, может, даже предложила ему чаю.

Я спрятал руки под стол и согнал с лица всякое подобие выражения. Он не должен был догадаться, что я делаю.

— Ее он убил быстро и профессионально, одним ударом, — продолжал Марк, пронзая взглядом пустоту, — а потом отправился в детскую…

Марк потер шею, и лицо его исказилось до неузнаваемости.

— Я тогда просто перешагнул через труп жены, — теперь он выдавливал слова, будто выжимая кровь из раны, — и пошел наверх. Понял, что с ней все кончено, не первый мой труп, знаете ли. Да и потом, меня тянуло наверх, словно кто-то привязал к моей шее веревку и тащил. Тогда я понял, что испытывает человек, приговоренный к повешению. Я открыл дверь в комнату дочери и посмотрел, что он сделал с ней…

Марк посмотрел на Андрея и протянул к нему руку, словно стараясь ухватиться за ветку и не утонуть.

— На стене у моей девочки висел жуткий дешевый китайский светильник, — тяжело дыша продолжал