Читать книгу - "Поезд следует в ад - Виктория Борисова"

— А что… здесь написано?

— Форма стандартная. Я, нижеподписавшийся, в обмен на исполнение моих желаний… Здесь вот, в скобочках свободное место, нужное вписать… находясь в здравом уме и трезвой памяти, добровольно и без принуждения отдаю свою бессмертную душу в пользу бенефициара, то есть компании «Счастье трейдинг энд компани». Число… Подпись… С подлинным верно. Формальность, конечно, но наша фирма очень чтит традиции.

Андрею стало не по себе. В церковь он не ходил, в Бога не верил и о существовании бессмертной души никогда не задумывался. К тому же рос Андрей в те годы, когда в школах еще свирепствовала антирелигиозная пропаганда. «Гагарин летал, а Бога не видал!» И все-таки, все-таки… А вдруг там что-то есть?

— Я должен это подписать? — спросил он внезапно дрогнувшим, каким-то детским голосом.

Шарль де Виль пожал плечами. В лице его появилось отстраненное, брезгливое выражение. Так хорошая хозяйка смотрит на тараканов в чужой кухне — меня это, конечно, не касается, но все-таки неприятно.

— Да нет, ничего ты не должен. Можешь оставаться тем, кем был раньше. Выход прямо перед тобой.

И он демонстративно отвернулся, зашуршал бумагами на столе.

— Приятно было побеседовать. Я вас больше не задерживаю.

Эх, была не была! Андрей схватил со стола очень кстати здесь оказавшуюся авторучку и размашисто расписался в самом низу страницы. Он еще успел удивиться, что чернила были кроваво-красные и почти сразу прожгли толстую бумагу почти насквозь.

Потом все вокруг закружилось и исчезло. Черный клубящийся вихрь подхватил его и швырнул в темноту. Стало трудно дышать, Андрею даже показалось на мгновение, что он умирает. Потом он как будто шлепнулся со всего размаху во что-то мягкое…

И проснулся.

Вилен Сидорович шел но тропинке через пустырь. Проклятая сумка подпрыгивала на каждой колдобине и противно скрипела. Почему-то идти пришлось очень далеко, и он быстро выбился из сил. А казалось-то поначалу — рукой подать… Он уже поругивал себя за неосмотрительность. Ведь правду говорят — дурная голова ногам покоя не дает! Ну, что бы стоило автобуса подождать?

Он оглянулся. Нет, возвращаться тоже далековато.

А солнце уже припекало. Надо же — осень, а какой теплый день выдался! Над пустырем висел туман. Сухие травы тонули в молочно-белой пелене, и даже остов недостроенного стадиона (ах да, точно! Это же стадион был) казался сказочным воздушным замком из старой детской книжки, покоящимся на облаках.

Вилен Сидорович прищурился. Это даже не туман как будто, а какое-то странное марево, состоящее из целого роя стеклянных мушек, сверкающих на солнце. Он шагнул в это живое, шевелящееся облако и почувствовал, что теряет сознание. Вот она, гипертония — чуть понервничал, и уже приступ! Вилен Сидорович вспомнил наглую девицу в метро и чуть не заплакал от обиды и унижения. Туман сгустился вокруг него, потом мухи стали черными…

Где-то здесь, в нагрудном кармане, должны быть таблетки. Дрожащими пальцами Вилен Сидорович потянулся за лекарством. Ах, вот, слава богу. Теперь под язык, осторожненько, и надо подождать, пока подействует, глаза прикрыть даже можно, отдохнуть…

Лекарство подействовало неожиданно быстро. Дурнота прошла, Вилен Сидорович открыл глаза — и снова зажмурился. Почему-то под ногами вместо утоптанной земли был выщербленный, потрескавшийся асфальт, и только кошелка на колесиках все так же стояла рядом, как верный пес. Может, показалось? Он открыл глаза снова — медленно, осторожно, как в далеком детстве, когда с ребятами играли в прятки во дворе. Пожалуйста, ну пусть все будет как раньше!

Бесполезно. Пейзаж вокруг него был другой, совсем другой. Вместо яркого солнца — пасмурное небо, затянутое серыми облаками. Вместо пустыря — узкий переулок, вплотную застроенный старинными особняками. Только в центре и сохранились такие.

«Как это я сюда попал?» Вилен Сидорович пребывал в полном недоумении. Неужели он каким-то образом смог проехать пол-Москвы в бессознательном состоянии и даже не помнить как? Не дай бог, старческий маразм начинается.

Он решительно двинулся вперед. Так или иначе, надо возвращаться домой. Плохо только, что он совершенно не представлял себе, где находится. Как назло, кругом ни души, даже дорогу спросить не у кого.

Ему показалось, что в окне мелькнул свет. Значит, здесь все-таки есть кто-то! Он поднял голову и прочитал на табличке: «Пыхов переулок, 14». Знакомое название. Где-то он слышал его совсем недавно.

Вилен Сидорович задумался. Почему-то вспомнить, откуда он знает название переулка, показалось ему вдруг очень важным. Слово «маразм», внезапно всплывшее в мозгу как красный сигнальный флажок, и перспектива провести остаток жизни в интернате среди выживших из ума стариков и старух так напугали его, что он отчаянно цеплялся за каждый лоскуток памяти. Хотя бы себе самому хотелось доказать, что он еще в своем уме. Буквально по минутам он вспоминал сегодняшний день. Так заядлый курильщик ищет завалявшуюся в пачке последнюю сигарету. Вроде бы ничего особенного и не было — встал, позавтракал, с Крошкой погулял…

А да! Газета! Это те жулики, которые счастьем торгуют. Вилен Сидорович вспомнил — и обрадовался.. Ноги уже сами несли его к черной железной двери. Когда он нажимал на кнопку звонка, и сам не понимал толком, чего, собственно, хочет — скандал устроить, как собирался давеча? Или дорогу спросить? Или… просто удостовериться, что все это ему не приснилось? Дверь открылась сразу. Вилен Сидорович поколебался еще немного — и зашел внутрь. Замок с противным лязгом захлопнулся у него за спиной. Даже неудобно как-то стало — и что теперь делать? Несколько минут он стоял, глядя по сторонам. Нет, на бордель совсем не похоже — все строго, солидно, ничего лишнего. Коридор заканчивался массивной дверью с табличкой «директор». Вилен Сидорович все еще раздумывал, что делать дальше, когда дверь чуть приоткрылась.

— Вы ко мне? Проходите, пожалуйста.

На пороге стоял невысокий, лысоватый, приветливо улыбающийся мужчина в строгом костюме. Ну вылитый Алексей Федорович — председатель профкома на заводе! Тот тоже был такой — улыбчивый, вежливый, простой и никогда зря не морил народ в приемной.

Вилен Сидорович прекрасно понимал, что это ошибка и приятный человек принял его за кого-то другого. Нет у него никаких дел здесь и быть не может. Но так захотелось зайти, побеседовать, почувствовать себя нужным и интересным для кого-то хоть ненадолго!

Он аккуратно прислонил свою кошелку к стене. Тащить ее за собой показалось неудобно. Авось не сопрут, люди солидные.

Хозяин кабинета жестом указал на массивное кожаное кресло.

— Присаживайтесь. Может быть — чай, кофе? Вилен Сидорович промычал что-то невнятное. А в самом деле — хорошо бы сейчас чайку горячего! И не этой гадости в бумажных пакетиках, что воняют какой-то парфюмерией. Того, настоящего, из пачки со слоном, что раньше в заказах к празднику давали.

Прямо перед ним на столе вдруг оказался стакан с чаем в серебряном подстаканнике. Он как будто появился прямо из воздуха, но Вилен Сидорович даже удивиться не успел. Его собеседник, сидя напротив него, жмурился как кот, прихлебывая такой же чай из такого же стакана: