Читать книгу - "Звонок-3 - Кодзи Судзуки"

Каору казалось, что он знает, где находится Рэйко.

На последнем этаже, откуда можно глядеть на Токио.

Несколько дней тому назад, вечером, она стояла у окна кафе на самом верхнем этаже больницы и, прислонившись к стеклу, смотрела наружу. Каору спросил ее:

— Что вы делаете?

Она отвечала, что в начале лета самые длинные дни в году. В эту пору солнце медленно заходит на западе, отбрасывая тень на контуры высоток в центре города, а потом они снова вырастают из темноты. Каору узнал, что Рэйко очень нравится в это время суток любоваться Токио.

Он поднялся на лифте до семнадцатого этажа и, свернув в левый коридор, заметил тень женщины, почти вплотную стоявшей у колонны. Каору беззвучно приблизился и незаметно встал рядом.

Освещаемое закатом лицо Рэйко стало кроваво-красным. Ее кожа превратилась в небесную палитру, щеки чарующе сверкали.

Увидев в оконном стекле отражение Каору, она улыбнулась ему:

— Простите.

Каору не понимал, почему она извиняется. Может, потому, что заставила его ухаживать за своим тяжело больным сыном. Он должен был бы сказать «не беспокойтесь», но, растерявшись, затруднился с ответом.

— Вам очень нравится там, где высоко? — Каору так и не отважился спросить, почему она извинялась.

— Нравится? Просто мне всегда приходилось жить у самой земли. — Вероятно, она жила в особняке. Каору же привык к совсем иной обстановке. Даже сейчас он жил с матерью в многоэтажном доме, выходившем окнами на Токийский залив.

Чтобы снять напряженность, Рэйко сменила тему и радостным голосом стала рассказывать о своих мечтах. Она говорила о том, что хочет сделать, когда поправится ее сын, а поскольку положение о том, что он поправится, было изначально неверным, Рэйко выдумывала самые невероятные мечты. Из них наиболее близким к реальности было путешествие за границу.

Поэтому, когда Рэйко, снова сменив тему, спросила: «А у вас какая мечта?» — Каору, не задумываясь, решил снова вернуться к запланированной еще десять лет назад поездке.

Он вкратце пересказал Рэйко тот разговор, который много лет назад глубокой ночью произошел в их семье. Он говорил о связи силы притяжения и продолжительности жизни, о тайне происхождения жизни и о вероятности существования поселков долгожителей.

Он вспоминал, как радовался обещанию отца поехать в североамериканскую пустыню, и как всерьез заинтересовался поселениями долгожителей, и как после знакомства с результатами проведенных исследований у него зародилось предположение, что между количеством раковых больных и поселками долгожителей существует связь.

Услышав это, Рэйко оторвалась от стекла и повернулась к Каору:

— Связь?

— Правда, я в этом еще хорошенько не разобрался, но есть определенная статистика, которую нельзя игнорировать. — Поскольку Рэйко слушала с большим вниманием, Каору продолжал говорить с жаром. — И то, что в ту ночь я подумал о связи силы притяжения с поселками долгожителей, было не случайно. Это произошло интуитивно. Почти так же, как при научном открытии. Сначала интуиция, обоснование уже потом. То, что случилось той ночью, было неким намеком.

С того момента, как у отца рак перекинулся на печень, я начал подробно изучать все, что связано с поселками долгожителей во всем мире. Собрав самую разную информацию об известных поселках — не выдуманных, а тех, чье существование подтверждено, — я хотел выяснить, нет ли между ними чего-либо общего. Особенно меня заинтересовали четыре самых известных поселка: в Абхазии на Кавказе, у побережья Черного моря; в священной долине Бирка-бамба на границе между Эквадором и Перу; в Фанских горах в Таджикистане и на острове Тасукунари архипелага Самэдзима.

Поскольку исследовать их по-настоящему на своих двоих было невозможно, я собрал все связанные с этими местами материалы, просмотрел их от корки до корки и попробовал сам составить статистику. И обнаружилась одна явная особенность: там вроде не было ни одного человека, умершего от рака. После исследований поселков долгожителей врачи и биологи со всего света составляли многочисленные доклады. Но ни в одном из них не зафиксирован ни один случай смерти от рака. В докладах это объясняется хорошим питанием. Но такое объяснение не только не проливает свет на механизм возникновения рака, но и вообще не выходит за рамки предположений. Да, люди там действительно питаются овощами, зерном и другой простой пищей, но есть информация, что табак и алкоголь там используются чаще, чем в других местностях. И нельзя сказать, что влияние веществ, способных вызвать рак, там меньше, чем где-либо.

Я все не перестаю удивляться. Почему в поселках долгожителей не болеют раком? И как быть с тем, что рак не стареет и бессмертен? Связаны ли как-нибудь оба факта? Более того, как можно объяснить то, что расположение поселков долгожителей точь-в-точь совпадает с местами с низким показателем силы притяжения? Должно быть какое-нибудь рациональное объяснение, но мне ничего такого в голову не приходит.

Каору остановился и почувствовал себя на подъеме.

Рэйко некоторое время молча смотрела на него, а потом, облизнув губы, неторопливо заговорила.

— А кстати, откуда взялся вирус метастазного рака? — совершенно некстати спросила она.

— Почему вы об этом спрашиваете?

Рэйко казалась ему непереносимо притягательной. Глядя в ее широко раскрытые глаза, Каору забыл о том, что собеседница на десять лет старше его. Ему захотелось обеими ладонями ласково взять ее за щеки и расцеловать.

— Не смейтесь, но я тут подумала, что, может, вирус зародился в тех самых поселках, о которых вы говорили.

Каору догадался, почему Рэйко так подумала. Он вспомнил роман, прочитанный когда-то. Там речь шла о человеке, все тело которого было поражено раком, но он не умер, а, наоборот, обрел бессмертие.

Жители в поселках долгожителей придумали способ сосуществования с раком и, следовательно, продлили себе жизнь.

Похоже, Рэйко именно так и думала.

— В поселках долгожителей рак не отсутствует, там все им поражено. Только вот не поэтому ли как раз никто и не умирает? И вирус как раз оттуда и пошел...

— То есть вы хотите сказать, что гены жителей поселков, несущие в себе рак, благодаря вирусу умножаются и разносятся по миру.

— В таких трудных вещах я не разбираюсь. Разумеется, я только придумала это, так что не обращайте внимания.

Рэйко устремила глаза куда-то в глубины невидимой преисподней. Там небо, мрачнея, меняло свой цвет, дробилось так, что глазам становилось больно. Эти метаморфозы отразились и на лице Рэйко. На нем, в пустоте глазниц, на выходе из ноздрей и под ободком глаз, появилась тень. Глубокая тень. В тот момент, когда снаружи стемнело, большая часть окон стала превращаться в зеркала. Лицо Рэйко отражалось в них на фоне высотных зданий столичного центра, казалось, что ее лицо вырастает из темноты.