Читать книгу - "Академия теневых заклинаний - К. Ф. Брин"

Я попыталась открыть глаза, часто моргая в попытке привыкнуть к звукам и свету. На меня смотрел мой старый приятель: ниже меня ростом, коренастый, с руками, выплавленными словно из металла.

Бакенбарды.

– Что вы здесь делаете? – задала я вопрос, самый нелепый из всех возможных. Лучшего мне в голову не пришло. Ведь все это явно было его рук дело, и со мной обращались грубо по его приказу.

Бакенбарды молча потащил меня вперед, мимо других ребят. Я споткнулась о чьи-то ноги и наклонилась всем телом. Крики и вопли, заглушенные гулом вертолета, превратились в сдавленные стоны. Мужчина рывком вернул меня в вертикальное положение, чуть не подтолкнув к самому краю. Под мысками моих ботинок заканчивался пол.

От увиденного у меня отвисла челюсть. Впереди приземлились пять больших вертолетов, еще три висели в воздухе, ожидая своей очереди. Перед нами возвышалась огромная, двадцатифутовая стена из камня, увитая плющом. Она тянулась в обе стороны, прерываемая лишь толстыми металлическими воротами – всего я насчитала пять штук, – которые выглядели так, словно были здесь уже очень давно. Над каждыми воротами притаились часовые, обозревавшие открывавшуюся перед ними полоску земли: наготове, почти у всех в руках автоматы. Видимо, каждому из них был отведен свой участок стены.

Меня пробила дрожь. Почему-то часовые без оружия заставляли меня нервничать больше всего.

Из приземлившихся вертолетов вываливались подростки: они падали на землю, пытались встать, терли глаза и запястья. Остальные выстраивались в шеренги или собирались кучками, время от времени подталкиваемые мужчинами и женщинами, одетыми в точности как Бакенбарды.

Однако картина происходящего меркла перед осознанием того, что с тех пор, как меня схватили в аэропорту, солнце почти не продвинулось по небосклону. Мне казалось, я провела в полете целый день, но, исходя из положения солнца, прошло не более двух часов.

Магия.

Поразмышлять на эту тему мне не удалось. Где-то вдалеке над общей какофонией звуков поднялся рев огромного зверя.

– Что это за место? – тихо спросила я, когда наш вертолет с грохотом приземлился.

– Твое будущее. Или твоя могила, – ответил Бакенбарды, услышавший мои слова. А затем дернул меня вправо. – Выбор за тобой.

– Очевидно, нет, раз вы похитили меня и привезли сюда. – Я оказывала ему небольшое сопротивление, чтобы он был вынужден прикладывать усилия. А что в этом случае он еще мог сделать, снова похитить меня?

– Самый важный урок, который необходимо усвоить таким, как ты, – это научиться адаптироваться. – Он направил меня прочь от вертолета в сторону стола. Вокруг него толпились подростки, которые непонимающе моргали круглыми от изумления глазами.

– Таким, как я?

Он оттолкнул с дороги девочку с прямыми светлыми волосами, а затем схватил за рубашку долговязого парня и, расчищая нам путь, пихнул его в другую сторону. Ребята из моего вертолета только выползали из фюзеляжа и валились на пыльную землю. По всей видимости, Бакенбарды имел на меня зуб, и именно по этой причине я находилась в привилегированном положении. Ай да я!

– Кому-то не помешает поумнеть, а то склеишь ласты раньше, чем успеешь позвать мамочку, – прорычал он.

– Ого, – кивнула я, когда он подтолкнул меня к столу. – Да вы мастер словесности. Практически профессор.

Мужчина полез в огромный карман и извлек из него кепку – мою кепку! Я даже не помнила, как потеряла ее. Он нахлобучил ее мне на голову и потянул козырек вниз. По моему телу пробежал холодок: знает ли он, кто я на самом деле? А как тут не догадаться? Но если да, то почему подыгрывает?

– Билли Джонсон, – рявкнул Бакенбарды, обращаясь к сидящей за столом операционистке – женщине с жестким лицом и такими острыми линиями челюсти, что можно было бы дрова рубить.

Она глянула на меня, потом уставилась в свой компьютер, ее пальцы принялись выбивать по клавишам дробь, удивительно ярко-красные ногти размытым пятном запорхали над клавиатурой. Подростки вокруг нас отпрянули, посматривая на Бакенбарды и быстро отводя глаза. Он явно заставлял людей нервничать.

– Он еще молод для испытаний. У тебя имеются соответствующие разрешения? – поинтересовалась она голосом, лишенным каких-либо интонаций.

Вот именно, Билли еще слишком молод. Ребята, столпившиеся на участке между вертолетами и внушительными стенами, были похожи на недавних выпускников школы. Одного со мной возраста. Столько же лет было Томми, когда он уехал от нас. Я не знала, что там для нас припасли, но это точно было опасно, и у моего младшего брата не было никаких шансов.

– Вопрос улажен, все разрешения получены, – с легкостью соврал Бакенбарды.

– Что вы имеете против моей семьи? – невольно вырвалось у меня.

Женщина вскинула глаза, когда лежащее рядом с компьютером портативное устройство вспыхнуло голубыми лампочками. Затем многозначительно посмотрела на свой компьютер.

– Не я, – ответил Бакенбарды тихим голосом так, чтобы слышала только я. – А вот наш мир? С тобой и твоей семьей совсем другая история.

Обдумать его слова у меня не нашлось времени. Женщина оторвала клочок бумаги, появившийся из устройства, и протянула его нам через стол. Это оказался именной бейджик, на котором значилось имя Билли и слово «Тень» под ним.

Бакенбарды схватил листок, взял меня за запястье, на котором я носила часы, и потянул мою руку к женщине, вынудив меня выбрать одно из двух: либо наклониться к столу, либо лишиться руки. Он отклеил от бейджика заднюю подложку и прилепил его мне на грудь, задержав на миг ладонь, прежде чем убрать ее.

Мое сердце пропустило удар, я замерла, вглядываясь в свое отражение в его очках, сознавая, что прячущиеся за ними глаза рассматривают меня. За эту напряженную секунду в голове промелькнула мысль: почувствовал ли он мою приплюснутую грудь? По мальчишеским меркам я была худощавой, мое тело было сплошные мышцы, а потому небольшая выпуклость никак не могла сойти за грудные мускулы. Спортивный бюстгальтер плотно прилегал к телу, однако грудь есть грудь и на теле мужчины ощущается совсем иначе. Парень с бакенбардами уж наверняка это знал. Помимо ужасного вкуса в вопросах волосяного покрова на лице и жестких линий, отпечатавшихся на лбу из-за вечно хмурого взгляда, он обладал поразительной наблюдательностью. А значит, хорошо разбирался в женской и мужской анатомии.

В моем сознании снова всплыл вопрос: если ему известно, кто я на самом деле, то почему подыгрывает мне?

Меня охватила неуверенность.

Мое замешательство длилось до тех пор, пока на заднем плане не пискнуло устройство. Часы на моем запястье завибрировали. Вдалеке три вертолета, избавившись от человеческого груза, взмыли в воздух.

– Готово, – сказала женщина.

Бакенбарды развернулся, и у меня