Читать книгу - "Кино под небом - Джо Р. Лансдейл"

Боб посадил меня на откидной задний борт грузовика и ушел. Вернувшись с дробовиком, затолкал меня в кузов, поднял задний борт и запер его. Посадил меня возле одного из окошек, затем присел рядом. Оттуда было видно торговую палатку и сверкающие по всему небу молнии. Грузовик качался под порывами ветра, по всей парковке летали бумажные пакеты и стаканчики. Такого сильного ветра еще не было.

Люди бросились из палатки, застревая в дверях. У входа завязалось несколько драк. Противники вовсю кусали и пинали друг друга.

Боб переместился к отсеку, где хранил запасное колесо, и открыл его. Рядом с запаской лежала картонная коробка. Он достал ее и открыл. Она была заполнена домашней вяленкой, завернутой в целлофан. Я и забыл про нее. В глубине моего сознания что-то пыталось сложиться воедино, но не могло. Я смог лишь произнести:

– Но…

– Не сейчас, – сказал Боб. – Возьми и ешь. У тебя гипогликемия, дружище. Причем сильная. Тебе нужно съесть это. Жуй медленно и глотай сок.

Я взял один кусок и начал жевать. Сперва мне было больно десны, но потом появилось ощущение, будто в меня закачивают свежую кровь. Я хотел проглотить кусок, но Боб продолжал говорить, чтобы я посасывал и растягивал удовольствие.

– Если Уиллард и Рэнди вернутся, – сказал Боб, – я не пущу их в грузовик. И будь, что будет. Понял?

– Но Рэнди – наш друг.

– Уже нет. Ешь.

Я посмотрел на него, сидящего в обнимку с дробовиком. Он походил на молодого Клинта Иствуда, правда ниже ростом, только что выпрыгнувшего из спагетти-вестерна.

– Эта вяленка была у меня все это время, – сказал Боб. – Я сперва про нее забыл, из-за всего случившегося, тем более что она была не на виду. Я взял ее, чтобы вы с Рэнди ее разделили и забрали себе домой, ее хватило бы, чтобы вы угостили своих предков. Время от времени я забирался сюда и ел ее.

Голова у меня прочистилась, будто из нее вытащили ватную набивку.

– Ты должен был сказать нам, – произнес я.

– Вижу, ты чувствуешь себя уже лучше. Снова начинаешь корчить из себя «саму праведность». Впервые за последнее время произнес что-то внятное. А до этого ты пребывал в Стране клоуна Бозо, дружище. Тебе не хватало только резинового носа и огромных башмаков.

– Ты мог бы сказать нам, – повторил я.

– Не. Рэнди и Уиллард были не в себе, чувак. Если б я рассказал им про вяленку, от нее ничего бы уже не осталось. Уиллард забрал бы ее у нас, а если б мы заартачились, он бы нас прикончил. Нет, дружеские взаимоотношения закончились. И говорить ему об этом, а потом постоянно держать его под прицелом мне тоже не улыбается.

– Это потребность в белке сделала их глупыми, – сказал я и, закрыв глаза, стал дожевывать кусочек вяленки. Мне в жизни не попадалось ничего вкуснее.

– Возможно, только я не герой, Джек. Я следил за собой. Что тут скажешь? Я понимал, что мы попали в щекотливую ситуацию. И хотел сохранять силы максимально долго. Чем больше мяса у меня будет, тем дольше я продержусь. Я не налегал на газировку и сладости, старался пить столько, чтобы поддерживать в организме необходимое количество жидкости, и нейтрализовывал сахар с помощью мяса. Я думал, что, если буду оставаться в живых достаточно долго, все может вернуться на круги своя.

– Почему ты мне все это говоришь?

– Не знаю. Чем хуже тебе становилось, тем хуже я себя чувствовал. Черт, мы так долго уже дружим… Посмотри на себя. Ты хреново выглядишь. Больно смотреть.

– Но ты справлялся.

– Какое-то время. Мой папа всегда говорил, что, когда доходит до дела, люди превращаются в сукиных сынов. И что, если встанет выбор между честью и едой, они всегда выберут еду. Похоже, он был прав насчет этого. Когда вернемся домой, я ему так и скажу.

– Ну, ты тоже выглядишь не очень хорошо, – сказал я. – И к черту твоего старика.

– Я чувствую себя неважно, Джек, но с этой вяленкой в животе, я, по крайней мере, могу отличить правую руку от левой, член от ноги, и знаю, что в происходящем здесь нет ничего приятного… Чувак, происходит уничтожение человечества.

– Рэнди долгое время был нашим другом, – сказал я.

– Ну да. Мне на него не наплевать. Но мы с тобой дружим еще с детского сада. И у Рэнди появился очень странный приятель. Они с Уиллардом… они стали такими не из-за дефицита продуктов. Эти двое, этот автокинотеатр и то, что случилось, сочетаются, как бурбон с колой… Думаю, они рады нынешнему положению дел. Черт, не знаю, может, они педики, влюбленные друг в друга, и поняли это именно в данной ситуации. Возможно, это не так. Может, они уже были долбанутыми, и все это послужило последней каплей, так сказать.

– И все же меня больше поражает то, как ты справился с этим, – сказал я.

– Да? Вот, возьми еще кусок.

Я взял без возражений. Фактически схватил. И едва не съел прямо вместе с целлофаном.

– Ты – хороший парень, Джек. Может, излишне мягкосердечный, но хороший. Я хотел рассказать тебе о мясе, но знал, что ты поделишься новостью с Рэнди и Уиллардом. Кусок вяленки никак не помог бы им, поэтому я не мог этого допустить. Но, наконец, я решил, что у меня ничего не получится, неважно, сколько мяса у меня в заначке. Поэтому подумал, что мы с тобой разделим его, и продержимся столько, сколько сможем. Я в том смысле… что во мне еще теплится какая-то надежда, как и в том менеджере. Возможно, где-то в глубине души я тоже жду, что прибудет Нацгвардия… Понимаешь, мне пришлось выбирать между Уиллардом, Рэнди и тобой. И я выбрал тебя.

– Я должен почувствовать себя польщенным?

– Было бы неплохо. Ты так долго находился в прострации, совсем не дружил с головой. Посмотри туда.

Он хлопнул ладонью по окошку грузовика, и я посмотрел. Люди дрались. Бросались друг на друга, бегая на четвереньках. Издавали звуки, словно бешеные собаки.

– Как я уже говорил, Джек, ты излишне мягкосердечный. Если бы я рассказал тебе про вяленку некоторое время назад, когда ты хорошо себя чувствовал и был полон всего того дерьма, вроде общественной морали, ты, по своей доброте душевной, захотел бы поделиться с Рэнди и Уиллардом… возможно, даже пригласил на ланч Глашатая, и кого-нибудь еще. Устроил бы из этого пикник. С песнями. У нас закончилась бы эта вяленка быстрее, чем у шлюхи чувство самоуважения. И повторю тебе: Уиллард