Читать книгу - "Избранник Небес - Алек Кадеш"

Премьер с Оливией выпили по стаканчику святой воды, стараясь не обращать внимания на назойливых японцев, которых едва сдерживал тяжелым взглядом рослый охранник Филиппе. Если бы не его отпугивающая внешность, подчеркнутая массивным квадратным подбородком и выбритой до блеска головой, они бы давно облепили супружескую пару, как пчелы, чтобы сделать с ними групповое фото.

Повар готовил на мангале свежевыловленную макрель и скумбрию, пробуждая запахом жареной морской рыбы и дымом от березовых поленьев аппетит даже у фанатиков-вегетарианцев, к коим себя причисляла Оливия.

— Я безумно проголодалась. Может, перекусим в этой забегаловке? Я уже вечность не ела рыбу, к тому же приготовленную на мангале.

— Замечательная идея, но нам придется немного подождать, пока освободится столик. Как видишь, здесь довольно популярное место, — ответил Романо.

— Вы можете полюбоваться приближающимся закатом, пока я сделаю заказ и займу для вас столик, — охотно предложил свои услуги Виктор, лишь бы побыстрее усадить Оливию под прицел снайпера. Провожая их к скамейке, он прошептал на ухо премьеру:

— Встаньте в двух метрах правее и замрите на месте. Возьмите бинокль и смотрите на кораблики.

Заметив, что Оливия подозрительно посмотрела на них, Виктор улыбнулся и заговорил с ней первым.

— Похоже, что с вашей дочкой все в порядке. Няня говорит, что к утру ребенок будет совершенно здоров. Не хотите кофе, сеньора?

— Ты же знаешь, что меня раздражает это слово. Я себя сразу чувствую матроной, которая достает из корзины и вывешивает сушиться на веревку трусы мужа и белье своих шестерых детей.

— А почему шестерых? — рассмеялся Виктор.

— Семеро — это уже слишком даже для матроны, — в свою очередь улыбнулась Оливия, вынув из сумочки сигарету.

Слева от нее неожиданно появилась чья-то рука с зажигалкой, и, поскольку на ней не было белой перчатки, Оливия испуганно отпрянула. Подняв глаза на семнадцатилетнего смуглого официанта, она поправила очки, выискивая, к чему бы придраться, но, остановив взгляд на засаленной ширинке его черных брюк, за которой угадывалось внушительное хозяйство, свернула трубочкой пышные губки и сделала заказ:

— Не сильно поджаренную самую вкусную большую рыбу с шафраном и базиликом. Эспрессо с бурбоном без сахара и стакан нормальной воды сейчас, а то от вашей святой у меня скоро нимб над головой засветится.

Бросив еще один откровенный взгляд на ширинку брюк юноши, она достала из сумочки сто евро и, протянув ему, добавила:

— Проследите за тем, чтобы в женском туалете не было микробов, а еще лучше, попросите уборщицу, чтобы она тщательно вымыла для меня ваш — служебный.

— Си, сеньорита. У нас туалеты бесплатные, но в них всегда очень чисто. Хозяин строго за этим следит. Ваш депозит — сто евро.

— Это не депозит, это плата за стерильный туалет. У вас есть десять минут. Пока я буду пить кофе, распорядитесь, чтобы там навели идеальный порядок и ни в коем случае не распыляли освежитель воздуха. У меня на него аллергия. И пусть уборщица оставит там упаковку влажных салфеток, желательно с запахом ромашки. Ка-мо-ми-ле, понимаете меня, да?

— Си, сеньорита, на португальском будет «камомила». Хозяин тоже любит их запах.

— Надо же, камомила. А почему вы решили, что я сеньорита?

— Потому что у нас так принято называть молодых девушек.

— Прелесть какая. Я построю прямо на этом месте шалаш и буду здесь жить, лишь бы только все называли меня «сеньорита».

— Сеньор что-нибудь желает, пока повар будет готовить рыбу? — улыбнувшись, учтиво спросил молодой человек.

Романо сделал вид, что не услышал вопроса, поскольку стоял в двух метрах от края скамейки и в четырех — от официанта.

— У сеньора есть бинокль, он занят, — выдохнув целое облако дыма в сторону растерявшегося юноши, ответила за мужа Оливия, явно разочаровавшись, что «смазливый чертенок» не понял ее недвусмысленных взглядов и намеков.

«Молоденький, поэтому и смущается. Придется схватить его за член прямо у служебного туалета и затянуть в кабинку, когда он будет мне показывать дорогу. Все привыкли, что я раньше чем через пятнадцать минут не возвращаюсь, а он кончит за пять, так что еще будет время „дорожку раскатать“. Скоро накроет третьей волной глюков и не захочется двигаться вообще, а „кокс“ у Луи чистый. Он сразу взбодрит часа на три, не меньше», — спланировала свою жизнь на ближайшее время Оливия.

Молодой официант залился краской и, вежливо склонив голову, поспешил удалиться.

«И все-таки у него железное терпение. Я бы не смог с этой сукой и одного дня прожить», — подумал Виктор, заметив, как жена премьера рассматривает еще не успевшую обрасти жиром упругую задницу молодого деревенского парня, который подрабатывал здесь, чтобы скопить немного денег и вырваться из этой дыры.

Виктор не хотел заслонять снайперу сектор обстрела. Отойдя немного в сторону, он встал позади «первого» и повернулся лицом к туристам.

Склонившись к горизонту, солнце вырвалось из плотных облаков, которые принес западный ветер с океана. Премьер попытался расслабиться, переводя бинокль то на круизную парусную яхту, то на рыбаков, стоящих со спиннингами на прибрежных скалах, о которые разбивались волны, закипая мириадами пенящихся брызг. В ожидании момента, когда пуля раскаленным шомполом разорвет его плоть, он плотно сжал зубы, а мышцы ног и ягодиц помимо его воли сами превратились в камень.

«Как же можно расслабиться, если знаешь, что в тебя сейчас целятся. Надо быть полностью отмороженным типом, чтобы это получилось», — подумал Романо.

— Какой восхитительный закат и такая забавная красная дорожка от солнца на море. Вот бы по ней прогуляться! Только ради этого уже стоило сюда прилететь.

Ее прокуренный голос заскрипел, как старые заржавевшие дверные петли, еще сильнее натянув тетиву напряженных до предела мышечных волокон Романо.

«Чего же он тянет? Ну же, Марио, давай. Не томи душу, пока эти туристы не окружили нас со всех сторон!» — подумал Виктор и вдруг услышал характерный тупой звук от пули, пробившей человеческую плоть. Этот звук невозможно было спутать ни с чем другим. Он знал, что из-за выброса адреналина у премьера сейчас перед глазами все поплывет, как в замедленной съемке.

Сильно оттолкнувшись двумя ногами от земли, он вытянул в полете руки в сторону «первого». Краем глаза он увидел брызги крови и мелкие кусочки раздробленного черепа, вылетевшие из затылка Оливии вместе со второй пулей.

«Не иначе пятидесятый калибр, все-таки Марио — настоящий псих!» — промелькнула у него мысль.

Романо согнулся от боли, схватившись руками за ногу выше колена, подавив в себе инстинктивное желание закричать.

Виктор обхватил его за плечи и повалил на землю, прикрыв его голову своим корпусом. Премьер заскрежетал зубами, поскольку давление массы как его тела, так и Виктора пришлось как раз на простреленную ногу.