Читать книгу - "Хозяин Чураево. Исчезнувшие в снегах - Елена Владимировна Ляпина"

д. Чураево

Банька оказалось шикарной, просторной, имела два предбанника: холодный и теплый. Пахло вкусно – травами и смолой. Кое-где из свежих бревен ещё сочилась тягучая янтарная масса. На веревках болтались сушенные веники. Мы включили свет, задернули ситцевые занавески на небольших окнах и уселись на лавку теплого предбанника.

– Я буду без купальника, – вдруг заявила Ксюха, стягивая с себя трусики.

И потянулась на цыпочках, чуть-чуть выгнувшись, касаясь пальцами потолка. Я невольно залюбовалась её точеной фигуркой.

– В каком это смысле? – не поняла я. – Так-то кроме твоего Влада будут и другие ребята, – ворчливо добавила я.

Ксюша громко рассмеялась.

– Я завернусь в простыню, – всё ещё смеясь, пояснила она. – Тело должно дышать, хлопок самое то, всяко лучше, чем сидеть в перетянутых синтетических веревочках.

Схватила из стопки простыню, встряхнула её и завернулась под самые подмышки. Я в нерешительности замерла, глядя на неё. Вообще-то, я изначально планировала быть в купальнике, но теперь я вдруг стала стесняться Роберта. И в тоже время дьявольский пьяный голосок в моей голове шептал, что неплохо бы показать ему свою фигурку во всей красе, а купальник отлично для этого подходил. Ксюша хитро подмигнула мне и отправилась в парилку, и я увидела, что тонкая ткань очень даже облегает её выпуклую попку, будто она совсем нагишом, и я приняла решение тоже закутаться в простыню. Вроде и полностью прикрыта, и в то же время побуждает на экзотические фантазии. Когда я, завернутая в простыню, зашла в парилку, Ксюша одобрительно мне улыбнулась.

– Залазь на верхнюю полку, подышим, пока ребят нет, а то наведут пара, будет невозможно дышать, – позвала меня Ксюха.

Я забралась к ней, уселась рядом.

– Как хорошо, – улыбнулась она. – С морозца да в баньку. Просто прелесть. А пахнет, пахнет-то как. Дыши глубже.

– Я дышу, – усмехнулась я.

– Ты не так дышишь, нужно полной грудью, – сказала она, показывая мне, как надо правильно дышать.

Я рассмеялась.

– Эх, хорошо, – ничуть не смутившись, снова повторила она. – Вот Каринка дура, что не пошла с нами.

– Ага, – согласилась я.

– И как Лёва её вообще терпит?

– Ну как-то терпит… Любит, наверное, – ответила я.

– Э-эх, – вздохнула она и вдруг выпалила, серьезно глядя на меня: – Не выходи замуж.

– Что? – поперхнулась я. – Ну, знаешь ли, я сейчас чуть с полки кувырком не скатилась из-за твоих слов. Ты, значит, вышла замуж, а я не должна?

– Нет, там ничего хорошего, – вздохнула Ксюха.

– А что не так-то? Влад же любит тебя, – удивилась я.

– Любит… может быть, – как-то неопределенно ответила она.

– Ну, давай, выкладывай: что стряслось? – затеребила я подругу.

Я знала Ксюху, так просто она бы не стала говорить.

– Устала я что-то от семейной жизни, – вздохнула она. – Ладно, там быт заел, но ещё эта его мама. Это вообще отдельная песня. Ведь выходя замуж за парня, ты же ещё, оказывается, выходишь замуж и за его маму.

– Вот так новости, – усмехнулась я. – А что с ней не так? Что тебя в ней бесит?

– Безграничная любовь к собственному сыночку, вот что меня в ней бесит, – зарычала Ксюха, показав ребром ладони, что это уже стоит ей поперек горла. – Я старалась не обращать внимания, но уже не могу. Я тоже человек, и у меня есть чувства.

– И как эта любовь выражается? – поинтересовалась я.

– Вроде так в мелочах, ничего особенного, но порой аж бесит, – сказала Ксюха, звонко хлопнув ладонью по голой коленке. – Вот прикинь, что она мне на день рождения подарила, на мое двадцатипятилетние, как ты думаешь?

– Ну, не знаю. – Развела я руками. – Чайник?

– Хуже. Ты в жизнь не догадаешься. – И не дожидаясь от меня больше предположений, с ходу выпалила: – Стопку панталон! Представляешь? И не каких-то там моднявых, современных, а бабулькины попыхи в голубой горошек да с толстой бельевой резинкой.

– Че, серьезно? – рассмеялась я.

– Ага, – кивнула Ксюха. – Причем, понимаешь, она сама-то щеголяет в танго, а почему я-то, по её мнению, должна носить панталоны?

– Жесть. Может быть, ей кто-то их подарил, вот она и передарила? – предположила я.

– Может быть, – кивнула Ксюха. – Но всё равно это не оправдание.

– Верно, – согласилась я, представив Ксюхино лицо, когда она развернула такой подарок.

– Или вот, например, мы у них дома в гостях. Она блинов напечет, чаю заварит и бежит бегом мужа своего звать и сыночков. Гришенька, Владичек, Стасичек, Ясичек, айда чай пить, – писклявым голоском передразнила она свою свекровку. – А меня словно и нет в этом доме. Я как батрачка там, недостойна с господами за одним столом сидеть. Если я в это время, допустим, полю её грядки, ну, типа, и дальше поли, че тебя звать. А если я заявлюсь на кухню в тот момент, когда они чаи гоняют, то она сразу вся недовольная такая, никогда не скажет, мол, Ксюша, садись с нами, попей чаю. Дальше сидит не замечая, что я пришла. Будто вот есть только её семья – муж и трое её сыночков, а я как приживалка какая-то, которую особо не привечают здесь.

– Офигеть, – удивленно произнесла я. Я и не знала, что у Ксюхи такие проблемы со свекровью. – Ты пробовала с ним поговорить на эту тему?

– Конечно, – хмыкнула она.

– И что он говорит?

– Что мне всё кажется, что я наговариваю на его любимую мамочку, – фыркнула Ксюха. – И ты понимаешь, когда мы туда приезжаем, Влад становится какой-то не такой. Вот я захожу на кухню, они чай пьют, ни мать его на меня не посмотрит, не предложит кружки, ни он. Сами с собой продолжают разговаривать, не обращая на меня внимания, как будто и нет меня. Знаешь, у меня порой складывается ощущение, что его словно гипнотизируют в тот момент, чтобы он тоже не замечал меня. Вот когда мы с ним одни дома, он никогда без меня кушать не садится, всегда меня зовет. Или в гостях у друзей, если я прихожу позже, а он уже на кухне, он всегда меня обнимет, поцелует, с собой усадит, чаю нальет, сама же видела. А если мы в его доме, то это вообще другая картина. Ведь, если мы у моих родителей, мы всегда его приглашаем, не было никогда такого, чтобы у