Читать книгу - "Бессмертные - Клаудия Грэй"

— Вот поэтому тебе и не дают чаевых, — сказал я.

Марджо, уже нацелившаяся на следующую жертву, сделала мненеприличный жест.

— Можно подумать, ты когда-нибудь оставлял их,скупердяй.

Я продемонстрировал ей тот же жест.

— Тебе еще не пора отправляться на свою вторую службу?

— Какую еще вторую службу? — поинтересовалась она,замерев на мгновение.

— Ну, не знаю… Утешать скорбящих, может быть? Ты ведьтакая чуткая.

В ответ я удостоился еще одного, даже более непристойногожеста. Марджо знает меня с тех пор, как я был младенцем, отрыгивающим молочнуюсмесь. Она не любила меня ни тогда, ни сейчас, но в этом нет ничего личного.Марджо не любит никого. Где же ей еще работать, как не в сфере обслуживания?

— Эй! — Я перегнулся через стол, чтобы взглянутьна ее удаляющуюся толстую задницу. — Ты видела, кто только что прошел заокном?

Она повернулась и свирепо уставилась на меня, впившись вкруглый поднос острыми красными когтями.

— Пошел ты, Коллинз! Я здесь делом занята, мне некогдатаращиться в окна. Хочешь еще что-нибудь или нет?

— Да. Кетчуп.

— Тогда возьми и выжми помидор.

Она заторопилась обслужить следующий столик… а может, и нет,кто знает, что ей в голову взбредет?

Я положил зелень на свой гамбургер, по-прежнему глядя напарковку за стеклом. Там стояли шесть машин. На одной из них прибыл я,позаимствовав транспорт у Евы, соседки по дому. Этот гигантский автомобильнапоминал океанский лайнер, и иногда я называл его «Куин Мэри»,[2]а иногда «Титаник», в зависимости он того, как он ехал. Большинство другихмашин на площадке были паршивые, выцветшие на солнце пикапы и ветхие,полуразвалившиеся седаны.

Поблизости не было видно ни Джерома, ни других ходячихмертвецов. Подумалось даже, не привиделся ли он мне, но я ведь не из тех, ктострадает галлюцинациями, и у меня не было никаких причин думать об этом типе.Мы не дружили, а вдобавок он был мертв уже не меньше года. Погиб вавтомобильной аварии на окраине города, что в зашифрованном виде означает«застрелен при попытке к бегству», или как тут, в Морганвилле, называютсяподобные вещи? Может, разозлил своего покровителя-вампира, кто знает?

И, если уж на то пошло, кого это волнует? Если тебе выпаложить в Морганвилле, приходится приспосабливаться к соседству зомби, вампиров ипрочим сверхъестественным обстоятельствам.

Я откусил от гамбургера и принялся жевать. Вот почему язахаживал к Марджо — сервис не ахти, зато подаются лучшие гамбургеры, которые якогда-либо ел. Мягкие, сочные, острые. Свежий, хрустящий салат-латук, помидор инемного красного лука. Единственное, чего не хватает…

— Вот твой проклятый кетчуп, — сказала Марджо ипослала бутылку ко мне по столу, словно бармен в салуне из старых вестернов.

Я поймал бутылку и отсалютовал ею, но Марджо уже двинуласьдальше.

Вытряхивая красную массу на свой гамбургер, я продолжалсмотреть в окно. Джером. Да, загадка. Впрочем, аппетита она мне не испортила,что лишний раз показывает, какая вообще фантастическая жизнь в Морганвилле.

После ланча я выбросил Джерома из головы, потому что дажескверные манеры Марджо не мешают наслаждаться ее классными гамбургерами. Крометого, мне пора было домой. Пять часов. Рабочий день заканчивался, совсем скорозакусочная будет кишмя кишеть посетителями, уставшими после целого дня тяжкоготруда, и мало кто из них расположен ко мне больше, чем Марджо. Мневосемнадцать, и на меня уже начинали бросать взгляды, говорящие: «А не пора литебе подыскать работу, молокосос?»

Я люблю надирать людям задницы, но Добрая Книга права:гораздо лучше, когда ты делаешь это с кем-то, чем если кто-то делает это стобой. Отпирая дверцу Евиной машины, я заметил на оконном стекле отражениечего-то у меня за спиной, что блокировало свет пылающего на западе солнца.Отражение было смазанное, расплывчатое, но тем не менее главное мне удалосьразглядеть.

Это опять был Джером Филдер. А значит, я видел его на самомделе.

У меня мелькнула мысль, что надо бы сказать что-нибудьостроумное, но тут Джером схватил меня за волосы и треснул лбом о разогретыйметалл и стекло. Колени стали резиновыми, в ушах раздался странный, тонкий вой.Мир сначала побелел, потом покраснел, но тут Джером грохнул меня снова, и всепровалилось в темноту.

«Почему именно я?» — успел я удивиться и отключился.

Очнулся я чуть позже, подскакивая на заднем сиденьеавтомобиля Евы и капая кровью на обивку.

«Ох, дерьмо, она убьет меня за это», — подумал я, хотя,конечно, на данный момент кровь на обивке не составляла моей главное проблемы.

Запястья были связаны за спиной, щиколотки тоже, да таккрепко, что руки и ноги онемели, пульс едва бился. Болело на лбу, где-то усамой линии волос, и еще, по-видимому, у меня было небольшое сотрясение мозга,потому что я чувствовал слабость и головокружение.

За рулем сидел Джером, временами посматривая на меня взеркало заднего обзора. Машина грохотала, подпрыгивая на неровной дороге, именя мотало на колдобинах, словно тряпичную куклу.

— Эй! — сказал я. — Ты ведь мертвец, Джером?

Он не ответил. Может, потому, что любил меня не большеМарджо, но я думаю, что дело не в этом. Выглядел он как-то не так. В среднейшколе Джером был крупным парнем — в смысле, широкоплечим. Увлекалсягимнастикой, футболом, всегда выигрывал соревнования по отжиманию на руках.

Сейчас мускулы остались при нем, но выглядели так, словно изних вышел весь воздух, и больше походили на канаты или переплетение жил. Лицохудое, кожа на вид старая и шероховатая.

Да, очевидно, парень мертв. Настоящий зомби. В любом другомместе это было бы более чем странно, но и в Морганвилле зомби не попадаются накаждом шагу. Это ведь не вампиры.

По-видимому, Джером решил доказать, что его гортань ещеработает.

— Я не мертвец, — произнес он через какое-товремя.

Всего пара слов — не такое уж убедительное доказательство,да и голос его звучал слишком хрипло и глухо для живого. Зато если бы мневздумалось представить себе голос мертвеца, то примерно так оно и было бы.

— Отлично, — ответил я. — Рад за тебя. Ну,так что, теперь занимаешься угоном автомобилей? Или похищением людей? И кактебе это?

— Заткнись.

Он был абсолютно прав, именно так мне и следовало поступить.Я болтал, потому что… ну, за рулем сидел мертвец, и я от этого чувствовал себяне слишком комфортно.