Читать книгу - "Досье Дракулы - Джеймс Риз"

И хотя все обвинения по делу Трэверс были с него сняты, эта история не прошла бесследно, и сэр Уильям, которого я впервые увидел в тот вечер за столом, выглядел каким-то съежившимся. Видимо, сказывались и дурная репутация, и привычка слишком много работать. А после ужина, когда гости перешли из столовой в гостиную, стало заметно, что сэр Уильям не только значительно старше своей жены, но и гораздо ниже ростом, да и вообще меньше.

И когда сэр Уильям подошел к нам со Сперанцей, он заглянул в лицо жены в поисках знака — да или нет, — желая прочитать по нему, стоит ли тратить на меня свое время. Очевидно, ответ был утвердительный, ибо вскоре я был приглашен в святая святых сэра Уильяма, в библиотеку, она же кабинет, рядом с фойе, где за закрытыми дверями мы взялись за сигары и быстро нашли интересующую обоих тему: Египет.

В первый раз сэр Уильям совершил путешествие в Землю Тайн в 1838 году. Именно он, увидев пролежавшую века рядом со Столпом Помпея Иглу Клеопатры, начал кампанию за водружение этого монолита на его нынешнее место, то есть на набережную Темзы.[51]В тот вечер, когда мы сидели в библиотеке сэра Уильяма в окружении такого количества книг, какого я в жизни не видел в частном владении, причем на корешках многих томов значилось имя Уайльд — или его, или супруги как авторов книг, — мой хозяин поведал о том, как в песках близ Саккары отыскал мумию.[52]

Я сидел, внимая с восторгом каждому слову, ибо семейству Уайльдов присущ удивительный дар рассказчика. И я бы покривил душой, сказав, что волоски на моих руках не поднялись дыбом, когда в конце истории, выдержав эффектную паузу, сэр Уильям кивком головы указал на саркофаг, лежавший на железном стенде в дальнем углу библиотеки.

— Нет, — сказал я. — Это невозможно!

— Да, — заявил сэр Уильям. — И это возможно.

— Но как вы… — воскликнул я, вскакивая с места.

— На самом деле в этом не было ничего особенного.

Сэр Уильям тоже поднялся и принялся бережно перекладывать книги, которые были свалены на этом многовековом саркофаге, что делало его похожим на грубо вырезанный и броско раскрашенный стол.

— Законы, регулирующие вывоз, гораздо менее строги, чем должны бы быть, а деньги довершают все остальное. Мне пришлось всего лишь заплатить пошлину, сопоставимую с той, какую с меня взяли бы за партию соленой рыбы соответствующего веса.

— Неужели?

— То-то и оно!

Сэр Уильям продолжал уверять меня, что, вывезя мумию, избавил ее от гораздо худшей участи: она попала бы в руки куда менее щепетильных контрабандистов.

— Наверно, мне действительно следовало оставить ее в Каире. Но я пообещал молодому Баджу, что завещаю мумию ему или, вернее, Британскому музею… потом.[53]

Перед тем как поднять крышку саркофага, сэр Уильям быстро прошелся по библиотеке, запирая двери и убавляя свет.

— Не годится, чтобы узнали слуги, — пояснил он. — Наверняка они потребовали бы прибавки к жалованью, ссылаясь на наличие еще одного члена семьи, за которым надо ухаживать.

Ребенком, прикованным болезнью к постели, я выработал привычку мечтать, бодрствуя, но как бы видя сны. В этих грезах мне представлялись пещеры близ Клонтарфа, полные виски, которое контрабандисты доставляли на лодках, и буйные сборища пиратов. Потом началось мое увлечение тайными языками и шифрами. Оно привело меня к легендарным иероглифам Египта, который и стал главным объектом моих видений. Но до сего дня я и не дерзал надеяться, что смогу узреть настоящую египетскую мумию наяву, да еще так близко!

Да, в непосредственной близости! Мумия была частично развернута, и когда я помогал сэру Уильяму поднять крышку саркофага, первым, что бросилось мне в глаза, оказался поблескивающий золотой наперсток, надетый на черный, иссохший, наводящий на мысль о детской лакричной палочке палец мумии.

— Мы с юным Баджем принялись разворачивать пелены несколько месяцев назад, — произнес сэр Уильям шепотом, как будто мумия была ребенком, спящим в колыбели, — но поскольку этот наш приятель оказался слишком пропитанным смолами и хрупким, что, замечу, результат нерадивости бальзамировщиков, — мы решили, что разумнее воздержаться. Развернули только руку, кости которой…

— Кости? — переспросил я. — Почему-то я думал, что там нет костей.

— Ну конечно, — сказал сэр Уильям. — Кости скрипят, стоит до них дотронуться, звук противный, словно проводишь ногтем по стеклу. Услышав его впервые, я вздрогнул.

Это заставило вздрогнуть и меня, да так, что я отпрянул от саркофага, оставив сэра Уильяма одного бороться с тяжестью крышки.

— Послушайте, Стокер, если вы не против…

Я с извинениями снова принял на себя свою долю тяжести.

— Просто…

— Да, да, я понимаю. Редко удается увидеть мумию, невероятно редко… Потрогайте ее.

— Нет, нет, — сказал я, учуяв пряный дух столетий. — Я предпочел бы не тревожить… его или… ее?

— Безусловно, его — сказал сэр Уильям. — Мы нашли у него между ног мумифицированную лягушку, символ возрождения, но, по-видимому, также и кивок в сторону Осириса, которого…

— Которого расчленил его брат Сет и выбросил его пенис в Нил на съедение лягушкам.

— Молодец, Стокер. И впрямь молодец. Да, наш друг мужского пола, относится к Позднему царству, точнее, если верить Баджу, к шестисотому году до Рождества Христова или около того… Продолжайте.

Я снова потянулся к руке мумии, но, едва коснулся ее кончиком пальца, в дверь библиотеки постучали.

— Дорогой? Открой, дорогой.

Сэр Уильям отпер дверь, и Сперанца, величественно заплыв внутрь, укорила его:

— Нехорошо, я бы сказала, просто безобразно с вашей стороны, сэр, присваивать себе самого привлекательного и наименее шведского из наших гостей.