Читать книгу - "Три дня до небытия - Тим Пауэрс"

– Это была машина Грамотейки, – проскулила Дафна.

– Да, ее, – мрачно отозвался отец и выпрямился. – Возможно, это тот самый грабитель, который вломился к ней в дом. А сейчас, готов поспорить, он присматривался и к нашему дому.

– Пропали ее ключи, – вспомнила Дафна. Она дрожала и шмыгала носом. – Он, наверно, дождался, пока мы все уедем, и взял ее машину.

«И проследил за нами», – мысленно добавила она.

– Я позвоню в полицию. Мы, Дафна, имеем дело с вором, а не с ведьмой.

«И с девочкой, которая умудряется поджечь вещи в комнате, даже не заходя в нее, – с сожалением подумала Дафна. – И даже не собираясь ничего поджигать. А что если после этого фильма у меня будут кошмары? Не устрою ли я пожар во сне?»

Пронзительный скрежет за спиной заставил ее подпрыгнуть и вцепиться в отца.

Тот погладил ее по голове.

– Это пожарная сигнализация, дурашка. Она только сейчас заметила, что был пожар.

В четырех кварталах от них зеленый «Рамблер» свернул на грязную обочину Хайленд-авеню, и пара мальчишек на велосипедах расхохоталась, увидев седого старика, который открыл дверцу и перегнулся на тротуар в приступе рвоты.

4

Когда Лепидопт отпер задвижку и открыл дверь, Малка потряс его измученный вид. Малк знал, что Лепидопту сорок, но сейчас, с запавшими щеками, с морщинами вокруг глаз, с прилипшими ко лбу выбившимися прядками ермолки-парика, он выглядел старше лет на двадцать. В руке он держал лист белой бумаги – явно недописанный рапорт, с подчеркнутым адресом и именем отправителя, согласно строгим правилам Моссада.

Малк знал, что у Лепидопта нет начальника, которому он подавал рапорты, значит, речь может идти только о сохранении информации на всякий случай, чтобы прикрыть чью-то задницу.

– Я что-то пропустил? – настороженно осведомился Малк, пока Лепидопт закрывал и запирал на задвижки дверь. Занавески в комнате были задернуты, у окна горела лампа. – Никакого приметного мужчины с девочкой в Китайском театре не было.

Молодой Боззарис стоял в дверях кухни, на этот раз с миской макарон. Люминесцентная лампа под потолком очерчивала его темный силуэт. Сэм Глатцер спал, сидя на диване. В комнате пахло сальсой и кукурузными лепешками.

Лепидопт кивнул.

– Да, они сразу отправились домой. Глатцер принял еще одну передачу.

Малк заметил на кофейном столике, среди промасленных салфеток и картонных стаканчиков, магнитофон; очевидно, передача началась так внезапно, что проще было принести магнитофон к Глатцеру, чем перетащить Глатцера к магнитофону.

– Место не определили?

Лепидопт прислонился спиной к задернутому занавесками окну и потер глаза.

– Нет, координаты еще не засекли, – он опустил руки. – С Глатцера уже хватит.

Малк снова взглянул на старика. Глатцер сидел совершенно неподвижно, уронив подбородок на грудь. Голографический талисман лежал на пряжке ремня, обвисшая веревочка тянулась поверх рубашки.

– Ничего себе, – тихо проговорил Малк. – Это было так… тяжело?

– Дам послушать. Когда стемнеет, отвезем его на Першинг-сквер, посадим за шахматный столик. А потом сообщим в полицию, что нашли там тело. На Першинг-сквер. Бедняга Сэм. Садись.

Малк сел на стул у двери, напротив дивана.

Лепидопт, как видно, заранее отмотал пленку до нужного места, потому что, когда он нажал кнопку, после короткой паузы сразу пошла запись.

Началась она с голоса Лепидопта, несколько невнятных слогов и в конце «…есть!». Потом Малк услышал слабый голос Глатцера:

– Девочка в доме, с кошками. Теперь Эйфелева башня – нет, это только ее изображение… велосипедные гонки во Франции… какой-то хихикающий придурок в сером костюме участвует в них и всех обходит… он едет на красном велосипеде, даже близко не гоночном… он выиграл, порвал ленту…

Голос Боззариса вмешался:

– Это «Большое приключение Пи-Ви».

– Толпа несет его на луг…

Голос Лепидопта:

– Что?

– Это фильм, – объяснил Боззарис. – Кто-то его смотрит.

– Это фильм по телевизору, – продолжал голос Глатцера. – А теперь начался другой фильм, одна женщина исполняет две роли… нет-нет, две женщины играют одну роль… – несколько секунд старик на записи был так же молчалив, как сейчас на диване. Малк пожалел, что перед прослушиванием не попросил закурить. Он никак не мог отделаться от мысли, что на пленке Глатцер подает голос оттуда, куда уходят люди после смерти.

Из магнитофона долетел хриплый крик, а потом раздался задыхающийся голос Глатцера:

– Я за ней не успеваю, она выпадает из здесь и сейчас. Я чуть не выпал вместе с ней… постой, она вернулась… все горит, пожар в коридоре наверху, и телевизор… бежит сквозь дым… я в порядке, не мешай принимать… мужской голос говорит: «Кто-то был в доме? Подходил к дверям?»

Малк все глядел на мертвого Глатцера в рубашке с галстуком, словно ожидая, что тот подкрепит жестом эти короткие обрывочные впечатления.

Голос Глатцера из магнитофона произнес:

– Я и не думала поджигать Рамбольда, – говорит маленькая девочка.

Потом магнитофон опять замолчал, впрочем, Малк расслышал на записи тяжелое дыхание. Он заставил себя оторвать взгляд от мертвеца.

Наконец голос Глатцера зазвучал снова.

– «Рамбольда я хочу похоронить, – говорит девочка. – Кино… это был не „Пи-Ви“ – после первых двух минут пошел черно-белый фильм, немой… э… Все-таки она была ведьмой». Теперь… на подъездную дорожку въезжает машина, в ней старик, это зеленый «универсал»… он… девочка цепляется за отца… я вижу старика, он…

Потом послышался резкий вздох и невнятные восклицания Лепидопта и Боззариса.

Лепидопт протянул руку и выключил магнитофон.

– На этом месте он умер.

«И мы лишились нашего дальновидца, – подумал Лепидопт. – Лишились ясновидящих глаз. Старика мы убили, а что получили за это? Даже места не узнали».

Сквозь занавеску до него долетала тихая музыка из прикрепленного к окну гостиной динамика – песня Мадонны «Кто эта девушка?».

Лепидопт не помнил, чтобы когда-нибудь так уставал. Хорошо бы, чтобы Малку с Боззарисом не понадобилась помощь, когда они понесут мертвое тело из машины к одному из тех цементных столиков с изразцовыми шахматными досками на Першинг-сквер. И не забыли бы они снять с тела талисман.

Он представил, как старик будет сидеть один в ночи, без партнера по ту сторону доски, и чуть было не спросил, кто играл Рустера Когберна в «Железной хватке»^[5].