Читать книгу - "Посредники - Тара Брэй Смит"

— Не беспокойтесь, мы постараемся.

— Люблю тебя, мам, — крикнула Моргана, открывая дверцу машины. — Мы с К. А. потом тебе позвоним.

Ивонн улыбнулась.

— Я тоже тебя люблю.

Растирая озябшие на вечернем воздухе руки, женщина подумала: она действительно любит Моргану. И хоть это безумие, как понимала Ивонн, еще она боится ее.

* * *

На стоянке возле магазина «О'Брайенс» Ундина глянула в зеркало заднего вида и убрала со смуглого гладкого лба непослушную прядь. Ради авантюры с закупкой алкоголя она слегка подвела глаза, хоть и не любила косметику, но никакая косметика не могла сделать мягкое, большеглазое лицо Ундины старше ее семнадцати лет. Чистая кожа оттенка корицы, лиловые миндалевидные глаза и слишком пухлые, по ее мнению, губы придавали ей вид совершеннейшего ребенка, хотя она была уже практически взрослой.

Она посмотрела на подругу, сидевшую рядом и искавшую в сумочке любимую темно-красную помаду. Моргана, столь же маленькая и изящная, умела придавать своему лицу исключительно серьезное выражение. Ундина восхищалась ее способностью с легкостью скользящего по воде ветра превращаться в женщину вдвое старше. Ничто в ее лице не менялось: просто его черты складывались иначе, создавая другое впечатление.

Прямо сейчас она превращалась во взрослую женщину, покупающую алкоголь для субботней вечеринки.

— Несомненно, мне уже есть двадцать один, — ухмыльнулась Моргана, приподняв бровь. — А ты как думаешь?

— Я потрясена, — честно ответила Ундина, открывая дверь машины.

Моргана последовала за ней, и они прошли по брусчатке, сквозь которую пробивалась трава, к дверям «О'Брайенс» — захудалого винного магазинчика, расположенного среди гаражей и пустых стоянок.

За кассовым аппаратом сидел, читая спортивную газету, мужчина средних лет в темно-бордовой ветровке и грязной форме цвета хаки. Он улыбнулся, оглядел Моргану с головы до ног и помахал вошедшим девушкам. Моргана направилась прямо в отдел спиртного.

— Видишь, — самодовольно улыбнулась она, через спину показывая на продавца большим пальцем. — Все проще простого.

Ундина промолчала. Она никогда раньше не устраивала вечеринок и не пыталась покупать алкоголь. Если ей хотелось, Триш и Ральф давали ей глотнуть вина или пива, но большого удовольствия она в этом не находила. От выпитого ее клонило в сон, и вечер в гостях она заканчивала, тихонько прикорнув на диване в ожидании, когда ее отвезут домой.

— Пойду возьму вина, — объявила Моргана, направляясь в дальнюю часть магазина.

— Ага, ладно, — отозвалась ей вслед Ундина.

Она слабо разбиралась в вине и поэтому обрадовалась, что Моргана взяла инициативу на себя. Впрочем, при скудости магазинного ассортимента разбираться было почти и не в чем: вино в бутылках или в пакете — вот и вся разница.

Моргана повернулась к подруге и посмотрела на нее в упор.

— Эй, Ундина! — негромко окликнула она. Это пристальное внимание нервировало, тем не менее Ундина улыбнулась.

— Что?

— Ты всю ночь тут торчать будешь, как школьница какая-нибудь? — Моргана понизила голос до шепота. — Или, может, возьмешь несколько бутылок чего-нибудь покрепче?

— Покрепче? — Ундина удивилась. Да и с какой стати эта девчонка ею помыкает? — Что? Ах, да. Конечно.

Она схватила тележку и прошла вдоль уставленного бутылками стеллажа, пытаясь сосредоточиться. Вечеринка была идеей Морганы, но задумка казалась довольно неплохой. Ундине всегда хотелось быть старше своих лет, в душе она чувствовала себя старше и знала, что может нести большую ответственность. Изысканная вечеринка в хорошей компании перед будущим выпускным годом — лучшее средство для поднятия настроения.

Если честно, Ундина чувствовала, что ни дружба с Морганой, ни предполагаемая вечеринка не закроют ту дыру в ее душе, которая разверзлась этим утром с отъездом родителей. Ну почему она не поехала в Чикаго? Почему она так упорно старается избегать сближения с кем бы то ни было — даже со своей семьей, даже с отцом, который привел ее в этот мир? Она знала, что никогда не сможет доверить другим людям правду о себе, которую сама приняла с такой мукой. Например, никогда не расскажет Моргане о том, что чувствует, глядя на свои картины, или о том, как в последнее время стала ощущать потерю связи с реальностью. Но кому же еще она могла бы поведать это, если не Моргане, которая вроде бы была ее ближайшей подругой?

«Хватит. Умерь свой творческий темперамент, Ундина». — Осматривая стеллажи с рядами светлых и темных бутылок, девушка почти слышала голос своей матери, отчитывающей ее за то, что она слишком долго возится с принятием решения.

«Черт с ним со всем, — подумала Ундина. — Вечеринка состоится».

Она решительно настроилась веселиться и, чтобы поднять настроение, принялась мурлыкать любимую песню группы «Флейм»:

Скорей, скорей, скорей, кольцо огня!

Кольцо огня! Крутись, кружись быстрей!

Марионетка славная моя,

Кружись скорей, вращайся все быстрей…[23]

Она брала бутылки правой рукой и укладывала на сгиб левой, выбирая в основном по цвету. Ей нравилась кристальная прозрачность водки, коричневая теплота виски… А это что такое? «Перно» — что-то такое зеленое и очень французское даже с виду. А вот еще смешная бутылка ликера — наверное, по вкусу он как шоколадное молоко…

Боковым зрением она вдруг уловила рядом движение чего-то серо-черного и в испуге обернулась.

— Привет, Ундина, — рассмеялся гибкий, ладно скроенный молодой человек лет двадцати с небольшим. Волосы у него были темно-каштановые, а глаза зеленые, точно такого же цвета, как бутылка в ее руке. — Давненько же мы с тобой не виделись!

Верхними зубами парень прикусил нижнюю губу, под которой виднелась коротенькая эспаньолка, и ухмыльнулся, приподняв бровь.

Ундина мельком подумала: разве эспаньолки не вышли из моды в году примерно двухтысячном — тогда же, когда Джеймс Мозервелл учился в средней школе? С тех пор он настолько прочно утвердился среди завсегдатаев портлендских парков для катания на роликах, книжных магазинов, кофеен и вечеринок, что казалось, только там и жил.

— Привет, Мотылек. — Ундина натянуто улыбнулась и, отвернувшись к бутылкам, принялась изучать их с удвоенным интересом.

Джеймс Мозервелл, или Мотылек, как он сам называл себя, давно пытался подбить клинья к Ундине, как и к любой портлендской девчонке в возрасте от тринадцати до девятнадцати. Во время предыдущих встреч у нее создавалось впечатление, что в промежутках разговора с ее грудью Мотылек не без интереса изучает задницы других барышень. Может, это просто нервный тик, но Ундина сочла парня утомительным.