Читать книгу - "Тварь 2. Сказки летучего мыша - Виктор Точинов"

Господин писатель бросил взгляд на блокнот, куда записывал услышанные от Архивариуса фамилии и факты, прикинул даты и бодро отрапортовал:

– Граф Самойлов, генерал-прокурор Сената!

– Именно он.

– Напрашивается версия, – сказал Кравцов. – Получив в качестве взятки большие деньги – многие миллионы долларов на наши деньги – граф открыто их тратить не смог. Зарыл у себя в поместье, в ожидании, пока дело не забудется, – но скоропостижно умер. А Лабзин, обхаживая графиню-вдову, искал подходы к графскому кладу.

– Неплохо, – одобрил Архивариус. – Для авантюрно-исторического романа – неплохо. Но не жизненно. Во-первых, налоговой полиции тогда не существовало, да и дворяне были вообще освобождены от налогов. За их расходами никто не следил. Вот если бы какой-нибудь крестьянин Ванька Козолупов пришел в кабак разменять золотой империал – тут же повязали бы и поволокли на съезжую. Графа и сенатора никто об источнике трат никогда не спросил бы. Думаю, Лабзина в «Графской Славянке» интересовало нечто иное…

Архивариус сделал паузу.

Может, так оно и было, подумал Кравцов. Может, иное заключается в месте, а не в самом дворце, построенном позже. И пережило это иное и великосветского мистика Лабзина, и старуху-графиню… Но легче и спокойнее считать, что мартинист-чернокнижник искал в «Графской Славянке» банальные деньги.

– А во-вторых, – продолжил Архивариус, – вы немного подзапутались в графских семействах. «Славянка» принадлежала Скавронским – с чего бы вдруг генерал-прокурору Самойлову прятать деньги в имении семьи, породниться с которой его потомкам предстояло спустя тридцать лет?

Кравцов внес поправку в записанные фамилии и соединяющие их стрелочки. Но правоту собеседника признать не спешил, кое-что вспомнив… И продолжал настаивать:

– Тем не менее есть вещи, о которых в архивах не вычитаешь. В Интернете тем более. Говорю вам совершенно точно: во времена моего детства все еще ходили слухи о графском кладе – так до сих пор и не найденном. Местонахождением его называли когда дворец, когда графский пруд. А по словам деда, в двадцатых и тридцатых годах любимым досугом местной молодежи было нырять в пруд и ощупью шарить в донной тине. И прочесывать дно баграми и «кошками». Вроде бы перед войной пруд спускали, чтобы проверить все эти слухи… Подробностей я не помню, но, думаю, ничего не нашли, – раз слухи не угасли.

– Вы можете там, на месте, попробовать выяснить подробности, – сказал Архивариус без всякого энтузиазма. – А я могу поискать им подтверждение в архивах… Но уверен – пустышка. Мне кажется, здесь не нужны никакие реальные факты для зарождения легенд. Сам антураж – развалины особняка, старинный парк с прудом – будет их генерировать. Без всякого повода появятся легенды о замурованных в стену сундуках с золотом…

– Точно! – вспомнил вдруг Кравцов. – Сундук! Еще пятнадцать лет назад в подвалах дворца стоял – а может, и сейчас стоит – железный сундук. Здоровенный, метра два в длину, больше метра в высоту, а в ширину… не помню, но еще тот монстр. Потому, наверное, на месте и остался, – лестницы засыпаны, а через проломы пола не вытащить. Весь проржавевший, головки заклепок – как половинки от грецких орехов.

– Интересно… – равнодушно сказал Архивариус. – Сундук был замурован в стену?

– Нет, стоял рядом с ней. В торцевой стенке сундука – огромная дыра, и еще много дыр, поменьше. Внутри – пусто, не мы первые, естественно, его находили.

– Ну вот видите. Возможно, та подвальная комната и была в оные времена «кубышкой» Самойловой – но давным-давно опустела. После революции ее взломали, убедились: ничего нет! – и поползли слухи, что сокровища утоплены в пруду или зарыты в парке.

– Слишком открыт и всем доступен тот подвал для «кубышки»… – усомнился Кравцов.

Архивариус не смутился:

– До войны и до разрушения дворца, я полагаю, попасть к сундуку было отнюдь не просто.

– Кстати, о разрушении дворца… – сказал Кравцов. – У вас есть сведения о том, как он превратился в руины?

Архивариус нажал кнопку на пульте управления креслом (оно откатилось на полметра от стола) и скрестил руки на груди. Точь-в-точь, как перед рассказом о Лабзине и мартинистах.

Кравцов понял, что ему предстоит выслушать очередную длинную историю, – и ошибся.

– И здесь нет никаких загадок, – начал Архивариус. – Во время войны и блокады Ленинграда во дворце Самойловых располагался штаб добровольцев Франко – испанской «Голубой дивизии»…

– Извините… – перебил Кравцов, доставая из кармана запищавший мобильник. – Алло?

В трубке зазвучал спокойный и трезвый голос Пашки-Козыря.

3

– Вот это да… – повторил Пещерник.

– Ну и зачем ему эта фиговина? – риторически спросил Даня.

«Фиговиной» он назвал небольшой, сколоченный из потемневших досок помост. С одной стороны его обрамляла вертикальная стенка, тоже дощатая. Помост украшали достаточно странные конструкции. Стоял там винтовой пресс с массивной станиной – венчающее его колесо парни не смогли провернуть даже совместными усилиями – приржавело намертво.

Присутствовало колесо и в другом, вовсе уж непонятном сооружении – обычное тележное, насаженное на горизонтальную ось с ручкой, позаимствованной, похоже, с колодезного ворота. Пещерник крутанул – колесо неохотно, с мерзким скрипом пришло в движение.

Третий предмет понравился Дане и Ваську еще меньше. Старая борона, аккуратно разрезанная ножовкой ровно пополам – и соединенная по линии разреза несколькими дверными петлями. Надо понимать, неприятно выглядевшее орудие должно было схлопываться острыми длинными зубьями внутрь. Должно было – но давненько не схлопывалось, петли тоже съела ржавчина.

Даня помрачнел. Сказал негромко:

– В интере-е-е-сные игрушки тут Гном играется. Может, и не зря Борька на него грешил: мол, кошку украл и замучил…

Пещерник не согласился:

– Не-а-а… Не играется. Давно уж наигрался…

– Может, у него тут что поновее имеется? Давай-ка поищем.

Поискали. И нашли – на другом конце той же полянки.

Неглубокую яму в земле прикрывала металлическая решетка. На дне – пепел, головешки, причем на вид свежие, не пролежавшие зиму.

– Никак тут Гном шашлык жарил? – предположил Пещерник. – Даже не шашлык, а… блин, забыл, как америкашки это называют… смешное такое слово…

– Барбекю… – машинально подсказал Даня. – Барбекю из Борькиной Кути…

– Да ну, брось! – махнул рукой Вася. – Двадцать лет мужику стукнуло… Стал бы он ради какой-то кошки такой огород городить? Разве что с другими отморозками козленка с выпаса умыкнул. Ну и сожрали тут под водяру…

– Не пьет Гном водяры… – так же машинально возразил Даня.