Читать книгу - "Эра Водолея - Шамиль Идиатуллин"

– Собачка, а собачка. А куда девочка-то делась?

Собачка приостановила свое увлекательное занятие и коротко рыкнула, не вынув, впрочем, морды из скудного хозяйства.

– Ну, ангелочек такой желтенький. Мамаем нас еще пугал. А?

Собака подняла наконец голову и уставилась в Дениса.

Сайфиев встал со скамейки, сделал пару шагов к неблагодарной слушательнице, присел перед нею на корточки и сказал, аккуратно протягивая руку:

– Ты не говори, просто мордой покажи. Может, она как прыг…

Реакция у Дениса была хорошей – он выдернул кисть практически из клацнувших зубов псины. Зато отшатнулся будто нетренированый – кабы второй рукой в землю не уперся, непременно проехался бы задом по траве. И хана брюкам.

– Вот же сука ты вредная, – злобно, но справедливо сказал Денис.

Он поспешно встал, отряхнул ладони и двинулся к моське с намерением двинуть пяткой в мелкий сморщенный нос. Собака приняла положение низкого старта и утробно зарычала. Это укрепило Денис в необходимости провести маленькую карательную операцию. Но тут он опять обнаружил, что уже не отряхивает ладони, а скребет под манжетой левой руки, и скрести ему скользко. Да что такое, подумал, он, швырнул наземь изувеченные сигареты, задрал рукава и с некоторой оторопью обнаружил, что кровь сочится не из расчесанных укусов, а из пальцев правой руки. Псинка до них не дотянулась, трава не посекла. Но как-то Денис умудрился заиметь незаметные среди папиллярных линий, но глубокие порезы – словно чиркнул по кассете бритвенного станка.

Короткое исследование показало, что роль кассеты успешно примерило на себя запястье. Цепочка укусов на нем подсохла так причудливо, что ее край образовал тонкий заусенец, твердый и острый, как кость какого-нибудь солидного вяленого леща. Это пугало. Еще сильнее пугало, что таким же натянуто—твердым оказался почти весь участок кожи, широким браслетом опоясывающий запястье и уже запустивший язык на тыльную сторону ладони.

Скорее домой надо, подумал Денис, но немедленно постарался подавить панику. Для этого пришлось потоптаться на месте, собраться с мыслями и сделать пару специальных вдохов.

– Вот кого тебе бояться надо, а не соплюшек мелких. Инспектор Твердая рука сломает тебе все зубы, а потом сожрет с этим самым, – сказал Денис собаке, присмотрелся, удостверился, что это самое – действительно неизбежная приправа к строптивой собеседнице, пробормотал «Фу, гадость» и поспешил уйти подальше от неприятного места.

Через пару шагов он сочинил правдоподобную версию, объясняющую странность собачье-девичьего поведения. Очевидно, местные жители ударились в Восток, жрут собак, как корейцы с вьетнамцами, блин. Восточная диета позволила аждахаевцам, в первую очередь юным, самым воспримчивым, овладеть сакральным знаниями и умениями, в число которых входит доведение животных до инфаркта именами монгольских мятежных ханов, а также нинзевское умение появляться и исчезать, не тревожа слуха и зрения потенциального противника.

Развеселиться или хотя бы отвлечься такие размышления не помогли. Хотелось кричать. Хотелось бежать к дерматологу. Хотелось домой, наконец. К Светке, хоть она и дура оголтелая.

Денис решил, что все, его командировка завершена, он собирает вещи, плюет на завтрашний самолет, вышибает из Сании машину и едет домой. А ГФИ докладывает, что Насыров либо щедринский майор Прыщ с фаршированной головой, либо безнадежно больной параноик.

Приняв решение, Сайфиев даже рассмеялся вполне по-детски и решительно направился ко входу в гостиницу. Звонок Сании застал его на пороге номера. Сания сухо сообщила, что машина за Денисом Маратовичем подойдет к воротам гостиницы через 10 минут. Альберт Гимаевич ждет.