Читать книгу - "Обещание Серебряной Крови - Джеймс Логан"

по изгибам. Они стояли между каменными зданиями, возвышаясь над красными черепичными крышами и изгибаясь над улицей, образуя арки. Милосердие Леди, это создание, должно быть, было гигантским. Нищие сидели у покрытых граффити подножий костей, протягивая иссохшие руки к проходящему мимо людскому потоку. Воздух был густым от пыли, жара стояла невыносимая, хотя еще не было и полудня.

Согласно Веллерасу Гелламе, в городе было четыре Костяные дороги, по одной с каждой стороны света, и все они вели в одно и то же место: Площадь Серебра и Специй, которая находилась в центре Сафроны. Если верить Гелламе, площадь была огромным рынком и бьющимся сердцем города, где, как утверждал историк, можно было купить все, что угодно, будь то сверкающий драгоценный камень, произнесенное шепотом слово или даже чью-то смерть. Это была вторая из тех вещей, которые привлекли внимание Лукана. Если под «произнесенным шепотом словом» Гелламе подразумевал информацию, то площадь была лучшим местом для начала поисков. Сначала он предположил, что Зандруса — имя убийцы его отца; в минуты горя он шептал это слово снова и снова, чувствуя, как с каждым разом оно ранит его все глубже.

Потом, однако, он пришел к выводу, что это имя могло принадлежать кому-то совершенно другому — другу его отца или какому-то коллеге. Кому-то, кто мог знать, кем был настоящий убийца. С другой стороны, возможно, Зандруса — вовсе не человек, а место или даже предмет. Строить догадки было бессмысленно; он мог только надеяться, что правда ждет его где-нибудь на Площади Серебра и Специй. Я поспрашиваю вокруг, посмотрю, что смогу выяснить, решил он, проходя под одним из нависающих ребер. А потом я найду приличную таверну и посмотрю, действительно ли местное красное вино так хорошо, как утверждает Веллерас Гелламе.

 

К тому времени, как Лукан добрался до Площади Серебра и Специй, его рубашка промокла насквозь, в горле пересохло и — после того, как он наступил на вторую кучу лошадиного навоза — его хорошее настроение почти испарилось. Невозможно было представить, что до зимы осталось всего несколько недель. Пот струился по его спине, пока он стоял между высоченными костями, которые отмечали вход на площадь. Он смотрел на сотни киосков и павильонов, на людской поток, текущий между ними, и чувствовал, что его энтузиазм по поводу предстоящей работы тоже угасает. Милосердие Леди, с чего хотя бы начать?

Вздохнув, Лукан вышел на площадь, хотя ему казалось, что его влечет сюда так же, как прилив тянет раковины в свои объятия. Тысячи голосов поднимались до крика и падали до шепота, подобно непрекращающемуся реву океана, когда его подхватила человеческая волна и понесла вместе с собой через приливы и отливы. Мимо мелькали лица — люди из Старой империи, Южных королевств и других стран, их потребности и желания объединяли их и создавали неугомонную энергию, к которой, как казалось Лукану, он мог бы протянуть руку и прикоснуться. Его несло мимо разноцветных прилавков с шелковыми навесами, заваленных бесчисленными товарами со всей Старой империи. Здесь были меха, клинки и экстравагантные часы из Корслакова, лекарства и изысканные украшения из Селдарина, а также странные деревянные амулеты из Волстава, где все еще правили давно умершие боги. Были там и фаэронские безделушки, предположительно из Серых земель, хотя большинство из них, несомненно, были подделками. Он на мгновение задержался у прилавка, где продавались бутылки красного парвана, и взял у улыбчивого продавца наперсток вина — немного домашнего уюта в этом хаотичном, незнакомом месте.

Продвигаясь вглубь рынка, Лукан обнаружил, что смотрит на нефритовые статуэтки, рассыпающиеся свитки и запечатанные воском баночки со специями среди бесчисленного множества других безделушек из самых отдаленных уголков мира. Торговцы стояли за своими прилавками, обмахиваясь веерами и отмахиваясь от мух, и предлагали свои товары.

— Призрачный шелк! Его соткали призрачные пауки из Лянг-Ти...

— Слоновая кость из Зар-Гхосы, окаймленная кровавым золотом...

— Благовония из портов Скорбящего моря — теперь вы можете пахнуть, как сами боги...

— Морская змея, острая и пряная — один медяк за кусочек.

Именно этот крик привлек внимание Лукана, не в последнюю очередь потому, что именно в этот момент его желудок протестующе заурчал. За исключением крошащихся корабельных галет, из которых ему пришлось выковыривать долгоносиков, он за все утро ничего не ел. Он протолкался сквозь толпу к нужному лотку, где продавец — мужчина с коричневой кожей и длинными локонами, ниспадающими на спину, — разложил перед ним на заляпанной доске одну из вышеупомянутых морских змей.

— Медяк за кусочек, — весело повторил мужчина, хватая тесак.

Чешуя змеи была покрыта волнистыми узорами черного, белого и изумрудного цветов — гораздо более яркими, чем у тусклых озерных угрей, которых Лукан помнил с детства. К тому же змея была намного крупнее и имела полосатый гребень на спине, который тянулась по всей длине ее гладкого тела. Остекленевшие черные глаза уставились на него, из открытой пасти виднелись игольчатые клыки.

— Никогда раньше не видел таких зверей? — спросил продавец, поднимая взгляд и расплываясь в улыбке.

— В этом городе есть много такого, чего я раньше не видел.

— Что ж, — продолжил мужчина, поднимая свой тесак, — не зря это место называют Городом великолепия. — Мощным ударом он отрубил змее голову и бросил ее в ведро, стоявшее у него за спиной, разогнав мух, которые вились по краям.

— Какова она на вкус? — спросил Лукан, разглядывая бледную мякоть под чешуйками.

— Почему бы тебе не попробовать и не проверить?

— Возможно, я не люблю сюрпризы.

Мужчина рассмеялся:

— Тогда ты ошибся городом, друг.

Ты не тому говоришь.

— Я возьму кусочек, — ответил он, кладя на прилавок медную монету. Продавец повернулся к ближайшему мангалу, где над раскаленными углями шипели и потрескивали шампуры с морской змеей.. Он взял один из них и выдавил на него ломтик лимона, а затем посыпал мясо щепоткой специй цвета охры. — Наслаждайся, — сказал он, протягивая Лукану шампур.

Лукан снял с шампура кусочек мяса и отправил его в рот. На языке расцвел незнакомый вкус, сопровождаемый едва уловимым теплом. Из мяса, оказавшегося на удивление нежным, брызнул сок. Он проглотил.

— Это хорошо, — сказал он, слизывая с губ пряность. — Очень хорошо.

Мужчина ухмыльнулся и спрятал медяк в карман:

— Я рад, что ты так думаешь, друг мой. Желаю тебе хорошего дня.

— И тебе.

Лукан собрался было отвернуться, но остановился:

— Я не думаю, но... Слово Зандруса тебе о чем-нибудь говорит?

Мужчина нахмурился, занеся нож над морской змеей.

— Зандруса... — Он покачал головой. — Никогда не слышал. Что это значит?

Лукан вздохнул:

— Хотел бы я знать.

 

В