Читать книгу - "Детишки в доме на холме - Дженнифер МакМахон"

Была и еще одна причина. Мне нравилось вести мой блог и подкасты, писать посты и статьи и даже читать лекции, но перед объективом камеры я чувствовала себя крайне неуютно. Резкий свет, грим на лице, бесчисленные ассистенты, которые велят мне, куда идти и что делать, – все это производило впечатление чего-то искусственного и ненатурального.

Вернувшись за сумкой, я отнесла ее на второй этаж, где находилась моя спальня. Там я вывалила грязную одежду в корзину и стала укладывать в сумку чистую. Нужно было действовать быстро – каждый час промедления увеличивал возможность неудачи, и мне не хотелось мешкать. Я рассчитывала, что если отправлюсь в путь сегодня же, то смогу быть на острове Чикеринг уже завтра к полудню.

Стены моей спальни, отделанные, как и внизу, дубовыми панелями, были украшены афишами классических фильмов ужасов – «Франкенштейн», «Невеста Франкенштейна», «Человек-волк». В комнате стояли кровать и туалетный столик, на окне – горшок с кактусом, единственным растением, которое я, постоянно пребывая в разъездах, не боялась засушить на корню. Над кроватью был сделан большой световой люк, благодаря которому я могла засыпать, глядя на знакомые созвездия, которым мы в детстве придумывали свои названия: Горбун, Кинг-Конг, Вампиры… Полное небо чудовищ!

Уложив вещи, я отнесла сумку вниз.

На первом этаже, кроме гостевой спальни, располагались небольшая, но удобная кухонька (я, впрочем, никогда не была большой любительницей готовить, да и не особенно умела), ванная комната с винтажной ванной на бронзовых львиных лапах и просторная гостиная-офис, где я проводила больше всего времени, когда бывала дома. Здесь висели на стенах еще несколько афиш к фильмам «Дракула» с Белой Лугоши, «Тварь из Черной лагуны», «Мумия». В углу я поместила и рекламу документального сериала «Живущие в сумерках», в котором снималась два года назад. Ее прислал мне Брайан. Это была группа фигур, выполненных в полный рост, из плотного картона с фотографическим изображением Марка, Джексона и меня (Марк и Джексон были еще двумя исследователями, о которых рассказывалось в последнем сезоне «Живущих в сумерках»). Выглядели мы как настоящие «охотники за привидениями» – Джексон держал в руке фонарик, Марк вооружился прибором ночного видения, а у меня в руках был микрофон. Подпись внизу гласила: «Они существуют, и они уже здесь».

Откровенно говоря, я хотела отправить фигуры прямиком в мусор, но Фрэнсис убедила меня этого не делать, но вот какие доводы она при этом приводила, я, убей бог, не помнила. Кажется, там было что-то насчет того, что мы трое выглядим достаточно реалистично, чтобы отпугнуть грабителей, если они вдруг заберутся в дом.

Сейчас я посмотрела на своего картонного двойника. Да, именно в таком виде я снималась в сериале: черная футболка, потертые «левайсы», высокие ботинки, старая кожаная куртка и толстый слой театрального грима на лице.

– «Любимица телезрителей…» – проговорила я вслух и покачала головой.

На стене над рабочим столом висел мой диплом Университета Северной Каролины, где я обучалась антропологии и психологии (вторая, непрофилирующая дисциплина) и где получила степень магистра искусств в области фольклора. «Что говорят о нас наши легенды о чудовищах» – так называлась моя диссертация. Рядом с дипломом я прикрепила несколько фотографий: моментальный снимок с какого-то конвента, где я стою с группой одетых монстрами энтузиастов, моя фотография с главным режиссером «Живущих в сумерках» Рэйчел Лавленд, фото с моего выступления на конференции фонда ТЭД^[7], где я рассказывала о роли и значении монстров в современном обществе, а также мой любимый снимок, на котором мы с братом, приезжавшим навестить меня пару лет назад, катаемся на велосипедах в горах Блуридж.

Часть стен в гостиной занимали самодельные книжные полки и стеллажи, которые буквально ломились от книг, энциклопедий и справочников по мифологии, фольклору, антропологии, уфологии и другим дисциплинам. Была здесь и художественная литература, в том числе бабушкин «Франкенштейн» – единственная сохранившаяся у меня моя детская книга, которая стояла между «Дракулой» и «Странной историей доктора Джекила и мистера Хайда». До сих пор на страницах можно было разглядеть тонкие карандашные линии – это я подчеркивала поразившие меня строки.

«Мне первому предстояло преодолеть грань жизни и смерти и озарить наш темный мир ослепительным светом»^[8].

На нижних полках стояли авторские экземпляры моей книги «Спутник охотника за чудовищами», опубликованной пять лет назад. После того как я появилась в «Монстрах среди нас», продажи книги резко возросли (издатель снабдил очередное издание кинообложкой). Насколько мне было известно, за последние полгода было продано больше экземпляров, чем за предыдущее пятилетие.

Достав мобильник, я отправила Фрэнсис короткое сообщение:

Работу в Луизиане пришлось прервать. Ненадолго заехала домой, сейчас отправляюсь в другое место.

Через пару секунд пришел ответ:

Новый монстр?

Монстр старый, след новый.

Когда вернетесь?

Не знаю. Держи оборону, пока я не вернусь. Сможешь?

В ответ Фрэнсис прислала мне картинку-эмодзи с поднятыми вверх большими пальцами. Спустя секунду аппарат снова пискнул:

Как быть с Брайаном?

Я вздохнула.

Скажи ему, – написала я, – что я уезжаю на охоту очень далеко – туда, где нет мобильной связи, – и что ты не знаешь, когда я вернусь.

Нельзя же до бесконечности кормить его завтраками.

Я не собираюсь ничем его кормить. Я ему уже все сказала, просто мой ответ ему не по душе.

Он упрямый.

А я упрямее.

В ответной эсэмэске Фрэнсис прислала мне смайлик и пожелала удачи. «Разговор» я закончила, написав ей, что оставлю очередной чек в почтовой корзинке. Признаться, мне было немного неловко от того, что единственный человек, с которым я регулярно встречалась, с которым проводила больше всего времени и который был мне, наверное, ближе многих и многих, является моим наемным работником. Но ведь это был мой выбор, не так ли?.. Мой образ жизни почти не оставлял мне времени для общения ради общения, и меня это вполне устраивало. Так, во всяком случае, я себе твердила, поскольку каждый раз, когда я пыталась установить более тесную духовную связь с симпатичными мне людьми, я рано или поздно начинала чувствовать себя так же, как чувствовала себя на съемочной площадке или в студии под объективами камер – актрисой, исполняющей чужую роль.