Читать книгу - "Бестиарий - Роберт Мазелло"

— Да, верно.

— Так что покажите, где находятся кости моих предков, и я заберу их и захороню там, где положено.

— Они уже здесь, — ответил Картер.

— Где? — скептически спросил Бегущий Конь.

— Сейчас покажу.

Дел развернулся и прошел через вестибюль Музея Пейджа; Картер, не хотевший вступать в очередные пререкания с Гандерсоном, специально выбрал время, когда музей был закрыт, и последовал за ним, во внутренний дворик.

День выдался прекрасный, в толстых шишковатых ветвях гинкго весело щебетали птицы. Сад, находящийся под открытым синим небом, был огражден со всех четырех сторон стеклянными стенами музея, и сегодня, как никогда прежде, Картер с особой остротой ощутил всю волшебную прелесть этого места. Небольшой, но такой спокойный, тихий, пересеченный всего одной тропой, с небольшим весело журчащим ручейком, где гнездились черепахи и поблескивали на дне оранжевые камушки… Он, как никакое другое место, был близок к первобытному пейзажу и разительно отличался от шумного современного Лос-Анджелеса. Войти сюда — это все равно что заглянуть в эпоху плейстоцена. Ведя Бегущего Коня к маленькому водопаду в дальнем конце, Картер от души надеялся, что и на него сад произведет такое же впечатление.

— Очень мило, — заметил индеец. — Но я бывал здесь и прежде.

Картер еще не был уверен, подействовала ли на него эта магия. Он остановился возле плещущего светлыми струями водопада и молчал, давая Бегущему Коню возможность проникнуться всей прелестью и гармонией этого места. Дел почтительно, точно распорядитель на похоронах, отступил в сторонку.

— Хочу попросить вас кое о чем, — сказал Картер.

Лицо Бегущего Коня было совершенно непроницаемым.

Темные глаза смотрели жестко, подбородок точно камень.

— Я бы хотел, чтобы вы взяли камень. Вон тот, справа, что в центре ручья.

Бегущий Конь оглядел водопад, струящийся с невысокой скалы, заглянул в образовавшийся под ней небольшой водоем.

— Это еще зачем?

— Хочу показать кое-что.

Индеец сошел с тропы на поросшую травой землю. На нем была белая рубашка с длинными рукавами, и он аккуратно закатал их, прежде чем наклониться и опустить руки в воду.

Когда он обернулся к нему, Картер достал заранее припасенный камень мано — тот, который нашли вместе с останками Женщины из Ла-Бре.

— А теперь сравните эти два камня, — сказал Картер. — Сложите вместе. — Самому Картеру это до сих пор казалось чудом, и он надеялся произвести то же впечатление на Бегущего Коня.

Индеец взял мано Женщины и соединил две половинки камня — они идеально подходили друг к другу.

— И посмотрите на бороздки, — добавил Картер.

Бегущий Конь взял обе половинки и присмотрелся внимательнее. И увидел, что все линии и бороздки тоже совпадают.

И все равно — он не понимал, что это может означать.

— Кости Женщины из Ла-Бре привезли сюда и здесь же захоронили, — пояснил Картер. — Хотя кто, как и когда, для меня до сих пор остается загадкой.

Индеец молчал.

— А эту половинку камня поместили в воду в качестве маркера или, если угодно, надгробного камня.

Бегущий Конь ждал продолжения.

— Мы, Дел и я, похоронили останки Мужчины из Ла-Бре рядом, — сказал Картер. — Потому что считаем, что эти люди при жизни были вместе, а потом их убили, возможно за какое-то прегрешение, тоже вместе. Камни доказывают это.

— Здесь?.. — по-прежнему недоверчивым тоном спросил индеец.

Картер указал на клочок взрыхленной земли, чуть в стороне от тропинки, под деревом.

— Здесь они жили, — продолжил Картер, — и здесь же умерли. — Он указал на пышную листву и мирно журчащий ручей. — Это место они бы сразу узнали, если бы вдруг очнулись от вечного сна.

Бегущий Конь стоял молча, обдумывая услышанное. Картер с Делом деликатно отошли в сторону, давая ему возможность побыть наедине со своими мыслями. Потом индеец повернулся к ним и сказал просто:

— Так тому и быть.

Бережно опустил мано обратно в воду, затем придвинул к нему вторую половинку, потом еле слышно забормотал какие-то слова, непонятные Картеру, поклонился и коснулся свежей земли ладонью.

Поднявшись, он не стал пожимать руку ни Картеру, ни Делу, не произнес ни единого слова в знак примирения, но и спорить с ними тоже не стал. Просто развернулся и вышел из атриума, и стеклянная дверь музея медленно закрылась за ним. С тех пор Картер никогда больше не видел его и ничего о нем не слышал…

И никаких странных историй по ночам в музее с тех пор больше не происходило.

— Видел сегодняшнюю «Лос-Анджелес таймс»? — спросил Дел, ловко ведя свой фургон по автомагистрали Пасифик-Коуст.

— Нет, — ответил Картер, пристраивая поудобнее загипсованную руку.

— Там напечатан большущий снимок Дерека Грира. Он теперь знаменитость.

Картер понимал — ему следовало бы внимательнее следить за новостями, но не было сил. Слишком много он пережил за последнее время, слишком о многом хотелось забыть.

— Грир навел копов на этих подонков, «Сыновей свободы», — продолжил меж тем Дел. — Их лидера, парня по имени Берт Пит, арестовали прямо на мексиканской границе. Небось пожалел в тот момент, что границы у нас более закрытые, чем ему хотелось бы, — с усмешкой добавил Дел.

Они мчались по автомагистрали, что серой лентой вилась вдоль океанского побережья. Повсюду на склонах холмов и у базальтовых столбов Картер видел обгоревшие остовы автомобилей, большие черные проплешины у обочины там, где огонь пронесся стеной по траве, а затем иссяк, натолкнувшись на широкую асфальтовую полосу дороги или пляж. Однако при своем продвижении пламя уничтожило сотни домов, нанесло колоссальный материальный ущерб, измеряемый миллионами долларов, а главное — забрало десятки жизней.

Но Картер, оглядывая холмы, искал взглядом совсем другое.

Дел включил радио — разумеется, станцию кантри — и постукивал пальцами по рулевому колесу в такт музыке. Певец утверждал, что у Господа была особая причина создать Оклахому, но Картер не вслушивался в текст песни, а потому так и не узнал, что это была за причина.

На повороте к каньону Темескал висело выведенное на доске мелом объявление, что все туристические тропы открыты, но пользоваться ими рекомендуется лишь людям опытным. «ОПАСНОСТЬ НОВОГО ВОЗГОРАНИЯ СОХРАНЯЕТСЯ, — было выведено ниже крупными буквами. — ПРОСЬБА НЕМЕДЛЕННО СООБЩАТЬ О ПЕРВЫХ ПРИЗНАКАХ ПОЖАРА».

— Ты только посмотри на это! — воскликнул Дел, указывая на другую табличку. — Они сбросили цены на парковку. — Ничто больше не могло доставить такой радости Делу, чем объявление о снижении цен. — Нет, ей-богу, я начинаю любить этот город!

Картер удивился такому превращению. Он никак не ожидал подобного заявления от человека, который ненавидел Лос-Анджелес — его шум, сумасшедшее движение, толпы людей с прижатыми к уху мобильниками. Произошло это чудо после Четвертого июля, или во время Gotterdammerung[28]— как называл этот праздник Дел. В тот день ему удалось повидать на улицах Лос-Анджелеса такое, что и во сне не приснится. Он видел ископаемых животных, чьи окаменелые останки изучал всю жизнь, живыми, дышащими, охотящимися. На лужайках в имении аль-Калли ему вдруг открылся древний, доисторический мир, существовавший миллионы лет тому назад. Даже в пожарах, что бушевали в городе и окрестностях, смертельно опасных, не поддающихся никакому контролю, он угадывал неизбывную мощь природы. Он видел город, который превратился в настоящий Содом, и эти сцены в его глазах были преисполнены особого величия и трагизма. Теперь он навеки прикипел душой к Лос-Анджелесу.