Читать книгу - "Большая книга ужасов 2014 - Елена Усачева"

— Катька!

— Чего? — плаксиво отозвалась она из глубины заднего двора.

Собака метнулась на голос. Катя взвизгнула, забираясь на низенькое заднее крыльцо.

— Убери ее от меня!

На лай пса откликнулись собаки в соседних дворах.

— Она тебя укусила? — Ира встала на цыпочки, пытаясь разглядеть сестру.

— Нет. Что теперь делать-то?

Собака начала скакать из стороны в сторону. Ира с ужасом наблюдала, как раз за разом будка отрывалась от земли все больше и больше. Еще чуть-чуть, и собака сорвется с места вместе со своим домиком.

— Посмотри, задняя дверь открыта? — крикнула Ира, прячась за угол, чтобы собака перестала обращать на нее внимание.

— Ирка, ты куда?! — долетел до нее плачущий голос.

— Ты дверь проверила?

— Я боюсь…

— Дура!

От невозможности помочь сестре, от ощущения собственного бессилия Ира взбежала на крыльцо и толкнула входную дверь. Заперто было крепко, дверь не шелохнулась. Лай собаки резко оборвался — Катя то ли спряталась, то ли смогла войти в дом. Цепь заскребла по железу, значит, собака забралась обратно в будку.

Куда же делась Катька?

А Катька тем временем стояла в абсолютной темноте. После яркого солнца в кромешной тьме сеней ничего рассмотреть было нельзя. Она вошла через незакрытое заднее крыльцо. Сильная пружина вернула дверь обратно. Громкий хлопок эхом отозвался в разгоряченной Катиной голове, сердце попыталось выскочить из-под футболки.

— Катя!.. — отголоском долетел до нее голос сестры.

— Сейчас, сейчас… — пробормотала Катя, делая неуверенный шаг вперед.

Собака перестала лаять и загремела цепью.

Катя пошла во мрак. Но вот ее глаза начали что-то различать: то ли ящик, то ли шкаф в углу справа, на полу горой наваленные мешки, черный провал слева. Кажется, впереди была дверь в дом. Катя вытянула руки и двинулась в ту сторону.

Пол пискнул, по голой ноге скользнуло что-то мягкое и теплое. Катя завизжала, потеряла равновесие и упала. Но не на пол. Под ее задом оказалось что-то колючее и жесткое. Холстина. Значит, это действительно мешки.

Писк повторился.

Мыши! А может, и крысы!

Катя вскочила и бросилась к двери. На ее счастье, это оказалась именно дверь. За нею шел узкий коридор между печью и стеной. Здесь было светлее. Катя разглядела высокий беленый бок русской печки.

— Тик-ток, тик-ток, — отсчитывали секунды быстрые ходики.

— Бум-бах, бум-бах, — тут же подстроилось под их ритм ее сердце.

В доме стояла жуткая тишина.

— Ой, мамочки, ой мамочки, — зашептала Катя, чтобы хотя звуками собственного голоса убить наступающую панику.

— Катька! — вновь позвала ее Ира.

— Иду!

Катя вышла из-за занавески в широкую кухню. Стол. Два стула. А по стенам большие черно-белые фотографии. Это было настолько неожиданно, словно не карточки Катя увидела, а живые люди сошли к ней с отпечатков.

— Катька!

— Иду, — прошептала Катя, но вместо того, чтобы пойти направо, к двери на террасу, а оттуда на улицу, она почему-то пошла налево — к занавеске, отделявшей кухню от залы.

Она даже входить не стала, только глянула в щелочку.

Глянула — и замерла. Потому что на нее в упор посмотрел… медведь. Огромный черный глаз, оскаленная морда, желтые острые зубы.

Больше ничего рассмотреть Катя не успела. Она пролетела мимо мрачных портретов черных людей, чуть не снесла дверь на террасу — она не ожидала, что та так легко откроется.

— Ира! Ирочка! — орала младшая, борясь с тугой щеколдой.

— Катя! — забарабанила с другой стороны в дверь ее сестра.

Щеколда поддалась, прищемив Кате палец, хрустнул в замке ключ.

— Ира! — плакала Катя.

— Катя, — задохнулась от внезапного страха Ира.

Вместе они скатились с крыльца и побежали к лежавшим в траве велосипедам.

Ира даже предположить не могла, что ее сестра способна так быстро вертеть педали. Катя с места взяла хорошую скорость и уже через мгновение скрылась из виду. Оставив сестру глотать вяло оседающую пыль.

Остаток дня Ира искала Катю. Домой младшая не заезжала, у соседей ее не было. Только под вечер Катя отыскалась на реке. Она сидела на берегу, опустив ноги в воду, коленки ее сверкали свежими ссадинами.

— Ну, и где тебя носило? — Ира села рядом с ней.

— Только никому не рассказывай, — испуганно прошептала Катя.

— Дура! — Другого ответа у Иры не было.

Домой сестры пробирались уже в сумерках. Встретившийся им на реке Пашка сказал, что про них сто раз спрашивала баба Риша и еще зачем-то забегал Артур, соседский цыганенок. Втаскивая велосипеды в калитку, сестры с опаской поглядывали на соседний дом. Во всех комнатах там горел свет, орала музыка, громко смеялись. Кате показалось, что у их общего забора кто-то стоит.

Сестры бросили велосипеды во дворе.

— Явились, гулёны, — бабушка попыталась напустить на себя строгий вид. — Где были? А коленки-то где разодрала?! — ахнула она, увидев Катины «боевые раны».

— С велосипеда упала, — буркнула Катя, с ногами забираясь на диван.

— Упала… — проворчала бабушка. — Носитесь как угорелые. Хоть бы смотрели, куда летите! И кто это за стол с грязными руками залез?

Сестры нехотя пошли на улицу. После всего пережитого улица показалась им зловещей, готовой выкинуть новую пакость.

Так и случилось.

— Не ушиби!

На крыльце стоял Артур и зачем-то смотрел на лежавшие в траве запыленные велосипеды.

— Ты зачем пришел? — напустилась на него Ира. Вот так зазеваешься, а завтра велосипеда не будет!

— Привет! — Артур блеснул белозубой улыбкой. — Меня мать послала. Кто из вас приходил за молоком? Оставили.

На его раскрытой ладони что-то сверкнуло. Катя наклонилась рассмотреть.

— Это не мое, — сказала она неуверенно.

— Да ты посмотри как следует. — Цыганенок сунул Кате большую блестящую заколку. — Никто, кроме тебя, это оставить не мог.

— До меня, значит, оставили. — Катя перебросила заколку обратно и руки спрятала за спину, чтобы больше ей ничего не пихали. — Ир, ну скажи, это не моя заколка!

— Да? — Артур покрутил заколку между пальцами. — Я думал, твоя. Весь вечер вокруг дома ходил. А может, Маринина? Она любит всякую дребедень.

— Все выяснил? — начала наступать на него Ира. — А теперь катись отсюда!

Артур без возражений развернулся и исчез в сумерках. Только кусты зашуршали.