Читать книгу - "Любимая - Кристин Каст"

Афродита

Афродита быстрым шагом шла прочь от репортеров, камер, глазевших на нее людей с высоко поднятой головой, а на ее красивом лице застыло надменное и бесстрастное выражение, по иронии судьбы доставшееся ей от матери, вернее, вбитое той пощечинами и жгучими оскорблениями. Как ни странно, это действовало и сейчас. Даже когда сердце Афродиты разрывалось от боли при каждом ударе и она была унижена и растоптана, ее лицо оставалось холодным, безмятежным и невозмутимым.

Она слышала, как Зет, Старк и Дариус пробираются сквозь толпу, спеша нагнать ее, но репортеры уже сообразили, что среди собравшихся есть «настоящие вампиры», потом Чера внезапно узнала Зои, и вот уже медийный ажиотаж вспыхнул с новой силой, заключив ее друзей в плотное кольцо микрофонов и камер.

Афродита слегка замедлила шаг. Она знала, что Дарий будет в отчаянии, и понимала, что ему совсем не хочется расшвыривать толпы репортеров, демонстрируя свою сверхчеловеческую силу, тем более под камерами. Если она останется в зоне его видимости, ему будет спокойнее.

Она услышала, как Зои сказала:

– Нет, Обитель Ночи не комментирует будущие мэрские выборы, к тому же они состоятся только в следующем году.

Афродите было жаль, что Зет приходится расхлебывать заваренную ею кашу, точнее, ее матерью. Она сочувствовала Зои, но знала, что должна немедленно уйти от этих любопытных, пристальных взглядов, пока они не разглядели за хрупким фасадом ее настоящего лица и не поняли, как ей больно.

Если они это увидят, то непременно снимут на камеру. И тогда ее мать тоже обо всем узнает.

Нормальная мать, увидев боль и стыд дочери, испытает горечь, сожаление и даже раскаяние – и, вероятно, попытается все исправить. По крайней мере, Афродите казалось, что нормальная мать поступила бы именно так. Впрочем, она не могла знать наверняка: у нее никогда не было нормальной матери.

Ее настоящая мать – ледяная светская львица – просто использует боль своей дочери. Она все рассчитает и придумает, как обратить страдания Афродиты в свою пользу, как всегда.

– Пусть попробует. Я больше не та запуганная девочка, которая жаждала заслужить материнскую любовь и одобрение, – медленно произнесла Афродита, выделяя голосом каждое слово. – Возможно, она и сейчас может причинить мне боль, но вот использовать меня ей больше не под силу.

Афродита дошла до угла Двадцать первой и Пеории. Здесь она остановилась в нерешительности. Ей не хотелось сворачивать налево, к Розовым садам, чтобы Дарий не потерял ее из виду. Афродита обернулась. Ее друзья уже вырвались из круга осаждавших их репортеров и спешили к ней. Дарий так быстро шагал по тротуару, что Зет и Старк с трудом поспевали за ним.

Афродита несколько раз глубоко вздохнула: на счет четыре – вдох, на счет четыре – выдох. Она хотела расслабиться. Дарий был ее Воином. Их соединяла особая связь, он мгновенно и всем своим существом считывал ее эмоции, а ей меньше всего на свете хотелось, чтобы он знал, какую боль ей до сих пор может причинить мать. Афродита отказывалась признавать за Фрэнсис Ла-Фонт такую власть над собой.

Дарий бросился к ней, не сказал ни слова, просто обнял ее и прижал к себе. Афродита мгновенно расслабилась и прильнула к нему, чтобы вдохнуть его тепло и запах и раствориться в его безоговорочной любви.

– Ты в порядке? – Зет, слегка запыхавшаяся от быстрого бега, подошла к Афродите, робко коснулась ее плеча, убрала назад ее волосы.

– Я и забыл, какая стерва твоя мать, – зло процедил Старк. – Представляю, каково тебе сейчас!

Афродита запрокинула голову, уткнувшись подбородком в грудь Дарию.

– Не представляешь. Впрочем, как ни странно, в прошлом моя мать обращалась со мной и похуже, чем сейчас.

– Но сегодня ты поставила ее на место! – с гордостью воскликнула Зои. – Ты проявила настоящую зрелость, Афродита. Я очень тобой горжусь.

– Мы все гордимся тобой, – сказал Дарий.

– Ты произнесла отличную речь, – добавил Дарий. – Клянусь богиней, сам Дэмьен не сказал бы лучше.

Уголки губ Афродиты дрогнули и приподнялись в подобие улыбки.

– Пообещай, что при встрече скажешь ему об этом!

– Ха, да мне даже не придется этого делать! – улыбнулся Старк. – Благодаря камерам репортеров и мобильным телефонам, запечатлевшим каждую секунду этой сцены, все смогут своими глазами увидеть, как ты ставишь эту замороженную стерву на место, причем тысячу раз подряд!

– А давайте заведем фейковый аккаунт на «Фейсбуке»? – оживилась Зет. – Создадим доброго старого оклахомского республиканца по имени Билли Боб Джонсон. На фото профиля поместим флаг Конфедерации. Каждый раз, когда кто-нибудь разместит у себя видео с сегодняшнего сборища, мы будем делиться им с твоей матерью. То-то она будет беситься!

– Неплохая идея. Можем заодно потчевать ее милыми картинками с кошечками, – оживилась Афродита. Теперь ее улыбка сияла в полную силу. – Она ненавидит кошек!

– Что и требовалось доказать, – хмыкнула Зет. – Теперь ясно, что у нее нет души.

– Ха, это было давным-давно известно. – Афродита приподнялась на цыпочки, поцеловала Дария и высвободилась из его объятий. – Ладно, проехали. Мне уже гораздо лучше.

– Точно? – спросила Зет.

– Абсолютно. – Афродита посмотрела за спины своих друзей. – Почему они до сих пор не расходятся?

– Ты видела, сколько там камер? – Зет покачала головой. – Не могу понять, почему это идиотское преждевременное объявление твоей матери вызвало такой ажиотаж и собралось столько прессы? Зачем в парке установились сцену? Нет, честное слово, что все это значит? Твоя мама все-таки не Неферет… – Зои осеклась и замолчала.

– Теперь поняли? – спросила Афродита.

– Нет, объясни, пожалуйста, – попросил Дарий.

– Она объявила войну Обители Ночи. Ее заявление насчет разрыва арендного договора было направлено не против меня. Она намеренно создает атмосферу страха.

– А лучший способ посеять страх – это создать образ врага, сколотить шайку горластых приспешников и поднять шум через Интернет.