Читать книгу - "Мы здесь - Майкл Маршалл Смит"

Крис выбежала обратно на улицу, вслушиваясь, не раздастся ли вой сирены и не появится ли за ней спасительный пожарный фургон. Но никого не было, и только та парочка у припаркованной машины тоже спешила к церкви. С вечерним нью-йоркским трафиком ждать, когда прибудет помощь, равносильно гаданию на кофейной гуще. Может, через пять минут. А может, через двадцать.

Или вообще с концом света, когда все уже перемрут.

Тот парень (звали его, кажется, Дэвид), судя по виду, более-менее оклемался.

– Что происходит? – выпалил он, подбегая.

– Церковь горит, – чувствуя себя как во сне, ответила Крис. – А там внутри мой бойфренд.

Что-то приглушенно брякнуло, и с внутренней стороны витражного окна – самого нижнего – мелькнула и пропала тень. Наверное, Джон что-то бросил. И хотя эта попытка не удалась (отчего все внутри у Крис болезненно сжалось), он, по крайней мере, все еще пытался что-то предпринять.

– Слушай! – как на глухую закричала Кристина на стоящую рядом Клаксон, которая нетерпеливо, с отчаянным выражением лица переминалась с ноги на ногу, бессильная что-либо сделать. – А ты внутрь как-нибудь проникнуть можешь?

– Не-а, – досадливо поморщилась та. – Лазаем мы хорошо. А вот сквозь стенки пролезать не можем.

Дым теперь валил гуще, и чувствовалось, что внизу так же густеет, накапливается жар. А затем размеренно, один за другим, бахнули восемь приглушенных выстрелов – судя по звуку, вблизи от правого входа.

Завизжала Доун. Одновременно стало слышно, как в ту же дверь начинают лупить – сначала просто, а затем с надсадными страдальческими вскриками. Понятно, что это был Джон: кому же еще?

– Там никого не застрелили? – с сомнением посмотрел на церковь Медж.

– Да нет, наверное, – сказала Кристина. Сердце у нее так и колотилось.

Медж повернулся к Дэвиду:

– Говори мне.

– Говорить что?

– Что делать.

Писатель не мог взять в толк, о чем он. Его бывший воображаемый друг, придвинувшись к нему, постучал ему пальцем по лбу:

– Сфокусируйся. Что тебе делать сейчас? Что нам делать?

– Я не знаю!

– Ну так придумай! Вообрази, Дэвид. Вопрос тебе известен.

– Какой?

– Тот единственный, который когда-либо имел для тебя значение: как быть дальше?

Литератор, яростно соображая, оглядел церковь. Двери заперты, и их никак не взломать. Витражные окна слишком высоко, да еще и армированы: кто-то сейчас пытался разбить их изнутри, но не получилось. В подвале, очевидно, имеется воздуховод, но в него без оснастки не попадешь, да к тому же огонь сейчас бушует именно там.

– Не знаю, – сдался Дэвид. – Я не…

Внезапно он замер, вытеснился за ворота и, не сводя глаз с церкви, ступил на тротуар. Что-то стучалось ему в голову, открывало в уме потайную дверцу.

– Что? – неотступно шел следом Медж, а за ним, как на веревочке, семенила Клаксон. – Что ты увидел?

– Да это так, всего лишь умозрительное.

Блондинистая толстушка перехватила направление его взгляда:

– Крыша!

Кристина прошлась взглядом по покатой двускатной крыше, а затем сверху вниз по стене. Из кладки на неодинаковом расстоянии друг от друга выступали кирпичи орнамента. Кому-то, может, и хватит сноровки взобраться таким образом – это если влезть по боковым колоннам у входа и далее на крышу. Но можно просто навернуться с высоты и сломать себе шею. Или разбить черепушку – короче, убиться.

– Больше в голову ничего не идет, – вздохнул Дэвид. – Извините.

Медж побежал обратно во двор, Клаксон – следом. Глаза у нее были слегка растерянными. Дым из подвала кучерявился уже перед церковным фасадом. Крики изнутри возобновились. Добежав до колонны, находившейся слева от входа, Медж полез по ней наверх, после чего, подтянувшись, выбрался на небольшой фронтон.

– А как мы через крышу-то пролезем? – даже не запыхавшись, спросила у него Клаксон, которая с обезьяньим проворством вскарабкалась по правой колонне (ей это далось легче, чем более плотному Меджу). – На это, наверное, и тебе норова не хватит?

Медж покачал головой:

– Других вариантов все равно нет. Надо туда забраться и уже там пробовать, что мы можем сделать.

– У меня получится, – приглядевшись снизу, рассудил Дэвид.

– Ты с ума сошел?! – кольнула его взглядом Доун.

Писатель обернулся к Кристине.

– Придержи-ка ее, – сказал он. – Она, видишь ли, беременная.

Сам же он, приладившись, начал медленно карабкаться по колонне наверх.

– Дэвид! – заполошно выкрикнула Доун. Она хотела было забежать на ступени лестницы, но Кристина удержала ее. – Не смей!

– Слезай, давай лучше я! – позвала Крис, но литератор уже добрался до фронтона и теперь примеривался к кирпичной кладке наверху.

Медж взбирался быстро, но Клаксон двигалась еще быстрей, вскарабкиваясь по фасаду с прытью ящерицы: руки-ноги так и мелькали, с ходу нащупывая выступы. На крышу она взмахнула, опережая Меджа метра на три, а Дэвид в тот момент и вовсе застрял где-то на полпути.

Доун наконец стряхнула с себя Кристину.

– А дальше-то что? – выкрикнула она.

А ведь и вправду. Ну взобрались они – молодцы. Может, даже смогут проломиться сквозь крышу. Но если при этом в церкви не окажется десятиметровой лестницы, это даст лишь вид с высоты птичьего полета на то, как внизу заживо сгорают остальные.

Ясно и то, что Джон не станет дожидаться, пока за него заступится судьба. Он попытается обрушить стены реальности, в которой очутился, прорываясь к какому-нибудь более благоприятному месту по ту ее сторону, даже если такого места на самом деле не существует. И даже если этот прорыв грозит ему более быстрой смертью, чем если он вообще никуда не тронется с места.

– Ну пожалуйста, Джон, – молила Кристина беззвучно, но со всей возможной глубиной и истовостью. – Прошу тебя, не надо никакого геройства!

Два раза Дэвид чуть не сорвался. Кирпичи были холодными и влажными, и он, не одолев пути даже на треть, понял, что задумка эта была безумной, а сил на ее осуществление у него попросту не хватит. Как, впрочем, не хватило бы их и на то, чтобы потом до конца своих дней сознавать, что он праздно простоял на тротуаре, так ничего и не сделав. Его чаша вины и огорчений и без того уже была полна до краев.

Плавно перебирая руками и ногами, Дэвид ощупывал каждый выступ, пока пальцы не говорили ему, что здесь есть шанс удержаться. Все тело сковывал ужас. Внутренности были сжаты так, что едва дышалось. Но всякий раз, когда обхват оказывался достаточным, он плавно тянулся дальше, за рукой перенося противоположную ногу, после чего вытягивался и так в конце концов поравнялся головой с краем крыши, а затем и высунулся над ней.