Читать книгу - "Царь Кровь - Саймон Кларк"

На следующий день в субботу старик Робинс, менеджер небольшого супермаркета, где я работал все лето, заметил, что под глазами у меня мешки побольше тех сеток с морковью, что я ворочал на складе. Он мне задолжал несколько часов отгулов и был столь любезен, что предложил мне их взять, пока есть возможность, и малость поспать.

Так что в этот великолепный июльский день я вернулся в Ферберн в 2.30 дня, когда сияло солнце и детишки в садах обливали друг друга из шлангов, а девчонки в шортах и в топах демонстрировали акры золотистой кожи.

Напевая музыкальную фразу из песни, которую сочинял на ходу, я срезал путь с Бойкот-драйв на Трумен-вей и направился к дому, где ярко-зеленый плющ наполовину скрыл кирпичные стены. Последние десять лет это был мой дом. Он стоял в ряду таких же домов, одинаковых, но все же не настолько, чтобы было неприятно смотреть. На садовых дорожках кое-где стояли машины.

– Привет, Роджер! – крикнул я мужчине средних лет, который мыл свой “порше”. Это был ведущий местной телепрограммы новостей.

Трумен-вей была заселена совладельцами небольших фирм, высшими чинами полиции и преуспевающими спортсменами. Уж точно не худшее место из тех, где проходило мое отрочество. В школе я притворялся, что терпеть его не могу, но в глубине души любил эту широкую улицу, обсаженную вишнями – они, когда цвели, будто покрывались клубничным мороженым. И я гордился своим соседством. Можно было пройти по улице сквозь строй дружеских приветствий:

“Салют, Рик!.. Как жизнь… Правда, отличная погода?”

Позади дома открывался вид на поля внизу долины, которая уходила в туманную даль к городу Лидс. Из передних окон виднелся луг, известный как “Миля Короля Элмета”. Почему ее так называли – никто не знал, поскольку эта Миля была двухсотметровой полосой травы, тянущейся вдоль Трумен-вей. А это куда меньше полумили.

– Кого я вижу! Рик Кеннеди! – донесся звучный голос Стивена с веранды, когда за мной захлопнулась задняя дверь. – Я тебя до шести не ждал.

– У меня были отгулы. Меня отпустили с обеда.

– А почему ты не позвонил? Я бы тебе приготовил чего-нибудь перекусить.

– Не стоит, я ел. А ты в приличном виде? – весело крикнул я ему. – В смысле, ты один или Рут зашла?

– Да, я в приличном виде, и да, Рут сегодня заходила. – Стивен вошел в кухню, глотая колу прямо из двухлитровой бутылки. Одет он был в просторные шорты, широкую хлопковую рубашку и шлепанцы.

– И?

– И мы с ней встречаемся завтра вечером.

– Нормально.

– И Кэрол звонила. Она меня везет в понедельник в Йорк в поход по музеям.

Я ухмыльнулся и покачал головой:

– Тебе придется к отлету домой сдавать инструмент в ремонт, чтобы его нарастили. Он подмигнул:

– Нет покоя грешнику.

Я вытащил из холодильника пакет апельсинового сока и сделал большой жадный глоток.

– Ну и жара сегодня!

– Ты знаешь Сью Ротвелл?

– Ага, наследница семейного состояния Ротвеллов. У них самый большой дом в Ферберне. А что?

– Звонила сегодня. Спросила, не хотим ли мы поплавать у нее в бассейне.

– Разыгрываешь?

– Ни капельки.

– Иди ты! Она же никогда со мной двух слов не сказала, не говоря уже о приглашении побарахтаться в бассейне. Ты его видел? Там авианосец может свободно плавать.

– Держись меня, мальчик, побываешь там, где никогда раньше не был.

– А когда?

– Сказала, что заедет к семи. Ей еще кое-кого из друзей надо собрать.

– Они же все снобы!

– Ну, так мы собьем им тон. Им это понравится. – Стивен щелкнул кнопкой телевизора, стоящего на морозильнике. – Я только вот это хотел досмотреть.

– Тебе стал нравиться крикет?

– Крикет? Да нет, я уже много лет ни одной игры не видел. И сам уже играть не смог бы. – Стивен кивнул на телевизор. – Ты вот на это посмотри. Гора Сент-Элен взорвалась в штате Вашингтон.

– Так это же за много миль от твоего дома в Сиэтле?

– Да, но все равно впечатляет, а? Лет семь-восемь назад мы там с отцом путешествовали. Последние наши совместные каникулы, пока он совсем не свихнулся на бабах. Смотри, смотри, какой поток лавы! На такой волне только на асбестовом серфе кататься!

Минуту мы смотрели на языки пламени и оранжевые выбросы лавы в небо. Потом замелькали кадры, показывающие засыпанные пеплом дома и автомобили. Репортер сообщил о шести погибших в извержении. Четверо из них оказались зеваками, не знавшими, какая судьба ждет любопытных кошек.

Новости сменились обзором насчет того, как резко возросла активность вулканов за последние полтора года. Ученые уже связывали исчезновение некоторых судов с вулканической активностью океанского дна. Пошла обычная компьютерная анимация, чтобы скучающим у телевизоров беднягам легче было понять. У восточного побережья Америки, где находится что-то с красочным названием Черная гряда – Каролинский подъем пласта, под грунтом океанского дна лежат обширные карманы, полные метана. За последние три месяца четыре таких газгольдера взорвались без предупреждения, погубив миллионы голов рыбы и разорвав пару торговых судов.

Тут вступил эксперт, связывающий эти взрывы метана и вулканическую активность с какими-то серьезными геологическими изменениями, к которым привязал еще россыпь землетрясений по разломам земного шара.

Здесь включили запись землетрясений, снова разорвавших Лос-Анджелес на два города и убивших половину населения в Тампико в Мексике.

– Необходимо помнить, – говорил профессор чего-то там сквозь пышные усы, будто прибитые гвоздем к верхней губе, – необходимо помнить, что Земля – это расплавленный лавовый шар, покрытый сравнительно тонкой коркой остывших пород. Иногда она играет мускулами, и вот тогда действительно горит земля у нас под ногами.

Перебивка – симпатичная репортерша нервно хихикает над этой мрачноватой шуткой.

– Двести пятьдесят миллионов лет назад, – продолжал профессор, – вулканический взрыв планетарного масштаба привел к массивному вымиранию видов на переходе от пермского периода к триасовому. Знаете ли вы, что в это трагическое время вулканического холокоста погибли девяносто процентов морских видов и семьдесят процентов наземных позвоночных?

– Знает свое дело, правда. Малыш? – зевнул Стивен, а тем временем на экране мелькали снимки лавы, рушащейся в море в облаках пара.