Читать книгу - "Эхо теней и другие мистические истории - Герр Фарамант"

хоро-о-оший, — задумчиво протянула Кобра. — Уговорила, — стукнула маленькую кончиком хвоста по затылку. Легонько, заботливо стукнула. И подвигала кольцами, чтоб та могла удобней улечься.

И девочка внимательно слушала рассказ своей самой любимой, такой тёплой, уютной змеи.

Ни начала истории, ни что там вообще было — нет, она не запомнила. Змея так плавно, так размеренно и спокойно вещала, так хвостом, всей собой покачивалась, и так поглядывала на неё, что сон маленькую сморил всяко быстрее, чем она смогла различить хоть какой-то внятный сюжет.

~*~

Мика никогда не спорила с тем, что и готовить, и убирать, и стирать, и вообще вести дела по дому всё время приходится ей.

Белая Маска только играться пригоден. Нет, ну, как — он весёлый и в целом прикольный, но просить его о чём-то — дело совсем пропащее.

А Кобра — ну, у неё же только хвост длинный-длинный. Таким хвостом разве что рисовать можно. И пол помыть иногда. У неё только голова человечья, а так нет ни рук, ни ног. И вот кто ещё, кроме Мики, способен здесь хоть на что-то?

Вот и сейчас, умахавшись с подметанием, отмывкой-отстиркой и закинув всё сколь-нибудь съестное в большую кастрюлю, и поставив её на огонь, Мика решила: всё-таки пора отдохнуть.

Отдохнуть… Не то, чтобы много возможностей.

Вот что она точно знала — Кобра сейчас в мастерской.

Да, у неё есть целая настоящая мастерская!

И девочка, недолго думая, пошла туда.

Чуть прогнувшись, змея сидит в кресле. Кончиком хвоста умело и цепко сжимает кисть. Смотрит на пока что совсем белый, в разных штрихах и мазках стоящий перед ней лист.

— Что рисуешь? — Мика спрашивает с порога.

Падает на коврик в сердце комнаты, между ведёрок с самыми разными красками.

Ложится там, подпирает ладонями подбородок, упирается локтями в мягкий ворс.

— Думаю, — протягивает увлечённая Кобра.

Её лицо и правда выражает задуманность. Лоб наморщен, глаза прищурены. Ещё и кончик губы прикусила. То и дело мешающуюся чёрную прядь сдувает — а то она всё лезет и лезет, только застилает обзор.

— А о чём думаешь? — не унимается девочка. Болтает ногами, покачивает головой.

— О картине, — вполне логичный ответ.

Мика переворачивается на спину, закидывает ноги и руки, болтает ими, махает в воздухе. Глядит на перевёрнутую зверицу. И кресло её перевёрнутое. И холст с листом.

Перевёрнутый мир забавный!

— Расскажешь? — не отстаёт и интересуется.

— Завтра в продажу, а идей вообще ноль, — не оборачивается, грызёт кисть змея.

— В прода-а-а-ажу, — протягивает девочка. — Ты их всегда продаёшь? Мне та с Песочным Замком понравилась.

— Мне тоже, — соглашается Кобра. — Но ещё больше — понравилась твоя кровать.

— Да, она классная. Но Замок такой красивый…

— Ещё будет, — говорит так, как будто отмахивается.

Этот разговор ещё какое-то время переливается из пустого в порожнее.

Мика заключает, что и сегодня она не пойдёт гулять. Зато отправится смотреть мультики. Нет, ну, а что! Тоже вполне себе хлеб!

Только за мультиками главное не забыть про кастрюлю. Там же куча всего сейчас варится.

Ох, дела-дела, что ни день-деньской.

Кобра, кстати, очень суп с фрикадельками любит.

А про мясо Мика как-то совсем забыла…

~*~

От шума можно закрыться по-разному.

Но лучше всего это сделать, когда в магазине удаётся стащить леденец. Стащить всегда легче, чем купить. На «купить» нужны деньги. Очень часто — куда больше, чем водятся по карманам.

Так что сойдёт и просто аккуратно стащить. Это же просто: у камер наблюдений всегда есть личные мёртвые зоны, и всё, что требуется для успеха — в эти зоны незаметно для прочих попасть.

А вот когда леденец добытый — тогда, да, можно идти гулять.

Куда гулять?

Да… Не то, чтобы есть какая-то разница. Важно не где, а как долго. Шум спадает примерно за три-четыре часа.

Леденец, кстати, очень вкусный. Ещё и лимонный. И выглядит, как лимон. Хотя бы и такой, как рисуют его на картинках.

Вот, да, с леденцом жизнь сразу становится и ярче, и слаще, и лучше. А пока всякая дрянь уляжется, можно, например, пойти в парк.

Там сейчас должно быть много народу — и никому нет дела до происходящего. А это прям супер-важно!

И до парка дорога недолгая. Это всего-навсего-то через дорогу, чуть-чуть по дворам. Мимо гаражей, обогнуть старую недостройку. И улицу, где тянется здоровезный Торговый Центр.

Вот за ним будет сразу парк.

Кстати, вот он. С зелёной приглашающей аркой-табличкой. И по статуе с феечкой по бокам.

Дальше дело простое — не горки, не карусели, не, тем более, всякие аттракционы.

Нет, ну, аттракционы — это, конечно, классно, но по ним можно только вздыхать… Вот по большому колесу обозрения особенно тяжко вздыхается. Такое широкое и высокое… И всё в лампочках… Город, должно быть, с самой верхней точки так хорошо видно!

И-эх!..

Зато леденец с собой. Всё ещё, очень вкусный.

Но надо найти качельку. Можно даже и старенькую. Старенькие качельки — это удачно: на них редко собирается очередь.

Найти качельку — а там что час, что хоть и все восемь, быстро всё укачается-ушатается.

… И такая, кстати, пусть и не сразу — но, да, находится.

Очень хорошенькая качелька, немного с ржавчиной у основания несущих столбов. Зато перекладина вроде как совсем новенькая. И корзинка-сиденье розовенькая. В тон кофточке, шарфику.

Держаться за поручни, отталкиваться носками сапожек от досточки. Туда и сюда, сюда и туда!

Плавно-плавно, как будто на лодочке!

Можно даже закрыть глаза… Да и, чего уж там — раз время есть — да, представить, как будто бы сейчас в лодочке.

И чтоб никто не шумел. И никуда не вздумал прогнать.

Волны-волны… Захватывающие мысли волны. Воздух приятно давит на грудь, гладит низ живота. Не больно, а именно что приятно. Не так, как джинсы. Джинсы вообще не нужны. А вот штанишки просторные — это большое спасибо! И тепло в них, и нигде не жмут.

А самое классное — можно самой шуметь. Ну, это всё ещё сложно. Но хотя бы пробовать — да. Вот дышать часто уже получается. Дышать — вообще здорово, особенно вслух.

Нет?.. Никого же нет рядом?..

Значит, можно и правда раскачиваться и дышать. И сильно-сильно глаза зажмурить.

Воздух ухает, ветер щёки ласково гладит. И правда ведь, как