Читать книгу - "Ритуал - Маркус Хайц"

19 июня 1767 г. в окрестностях Овера, монастырь Сен-Грегуар

Отец, монастырь горит!

Остановившись на холме, Пьер смотрел в сторону Сен-Грегуара, над которым небо освещало огненное зарево. Пламя было невероятным, словно питало его не одно только сухое дерево.

— Мне нужно к Флоранс!

Не ожидая ответа, он бросился бежать, и Жан последовал за ним. Не только сына, но и его самого любовь наделила крыльями: Шастели почти неслись над лугами, и в голове у них мелькали самые разные мысли.

Жан смотрел под ноги, как бы не споткнуться в темноте — не хватало только сломать ногу или растянуть лодыжку. Они с сыном отправились в Теназейрский лес, чтобы под покровом ночи забрать труп Антуана, а теперь, помимо смерти Малески, разразилась новая катастрофа. Неужели ему снова суждено потерять веру в бога, которого он молил защитить обеих женщин?

Когда, задыхаясь, они выбежали к монастырю, горстка крестьян из деревни уже пыталась погасить пламя, но любой, сохранивший хоть сколько-нибудь присутствия духа, понимал, что помощь запоздала. Несущие балки крыш давно рухнули, каждая выжившая без сомнения погребена под черепицей и частично обрушившимися стенами. После четырехсот лет мирной жизни от Сен-Грегуара остались лишь черные опаленные камни, и только колокольня пока еще сопротивлялась огню.

— Флоранс! — выкрикнул Пьер и, не замечая жара, бросился в ворота, чтобы исчезнуть в освещенном пламенем дворе. Жан мог лишь последовать за ним в надежде найти хотя бы признаки уцелевших.

Дом аббатисы и все строения кроме колокольни уже пали жертвой пожара. С залитым слезами лицом, со сжатыми кулаками Пьер застыл посреди двора — в единственном месте, которое пощадил огонь.

И тут ударил колокол. Один-единственный раз.

Жан сразу понял, что означает этот звук.

— Скорей! Кому-то удалось спастись на колокольне!

Подозвав нескольких крестьян с ведрами воды, он облил ею себя. Сырая одежда лучше устоит против жара. Пьер последовал его примеру.

Теперь обоим сыграло на руку, что Пьер часто бывал в монастыре. Самым коротким путем они двинулись к колокольне, но до нее предстояло преодолеть много шагов через горящую и рушащуюся церковь. Отец и сын не медлили. Оба хранили в сердце уверенность, что там ждут помощи Григория и Флоранс. Ждут их помощи.

Кашляя и задыхаясь, они пробежали через разрушенный дом Божий, уворачиваясь от падающих балок и кусков штукатурки, пока не оказались у двери. Перед ней громоздилась гора обломков, этим объяснялось, почему поднявшиеся на колокольню не попытались сбежать оттуда сами. Оторвав полосы от сырых кафтанов, Шастели обмотали ими руки, чтобы не обжечься, и с бешеной скоростью расшвыряли завал, постоянно оглядываясь, не бросит ли в них чем-нибудь умирающее здание.

Наконец они расчистили проход. Жан плечом выбил покореженную от жара дверь и упал на лестницу, Пьер перепрыгнул через него и огляделся.

— Флоранс? Ты здесь?

Обнаружив скорчившуюся на полу фигуру в черной тунике, он понял, что это не его возлюбленная.

Поднявшись на ноги, Жан подбежал к женщине и, перевернув, стер сажу с ее лица.

— Григория! — с облегчением воскликнул он.

Помимо рваной раны на лбу, у нее были ссадины на лице и на руках, ее одеяние частично истлело, кожа пострадала от огня, красные пятна ожогов влажно поблескивали.

— Флоранс с тобой? Наверху?

Слабо качнув головой, она повисла у него на шее как маленький ребенок, голос ее не слушался. Подняв на руки, Жан понес ее к выходу, но вдруг застыл. Перед ним в руинах церкви бушевало море пламени.

— Нам не пройти!

— Нет, отец! — Пьер указал на веревку колокола. — Поднимемся наверх, а оттуда спустимся по стене.

Подобрав конец веревки, он побежал по ступенькам наверх, Жан с аббатисой на руках поднимался следом, и вскоре они были уже под крышей. Задуваемые ветром искры и здесь подожгли деревянные балки, дерево опасно потрескивало.

Пьер выбросил веревку из узкого окошка.

— Ты первый, — сказал он отцу, его лицо превратилось в безжизненную маску. Уверенность в гибели Флоранс лишила его каких-либо чувств, в равной мере боли и страха. — Потом я обвяжу веревкой аббатису и медленно спущу ее к тебе. Позаботься о том, чтобы она не очень ушиблась.

Выражение в карих глазах сына помешало Жану противоречить. Он быстро соскользнул на землю, дернул за веревку, и Пьер втянул ее назад.

Долгое время ничего не происходило.

Вокруг лесника рушились останки Сен-Грегуара. Даже из маленьких окошек колокольни валил густой дым, огонь прокладывал себе дорогу наверх, чтобы соединиться с языками пламени под крышей.

— Сейчас! — крикнули сверху.

Жан увидел, как Григорию осторожно выпустили из окна. Пьер начал медленно травить веревку.

Когда аббатиса была уже на полпути к земле, раздался грохот, и половина крыши просела. С шипением в небо взметнулся гигантский язык пламени, языки поменьше заплясали изо всех щелей колокольни. Жан услышал крик сына, чья одежда загорелась, но веревки, на которой висела Григория, Пьер не отпустил.

— Отпускай, Пьер! — крикнул Жан. — Я ее поймаю. Вылезай с колокольни, слышишь? Убирайся оттуда, пока не…