Читать книгу - "Дозвониться до небес - Юлия Лемеш"

– Кыс-кыс-кыс! – прошептала я ему вслед.

После хорошего удара ногой проем в заборе расширился до необходимого размера.

Дальнейшее я отношу на счет состояния аффекта и помутнения мозгов. Несколько часов я пряталась на чердаке, пытаясь сосчитать деньги. Я тряслась над ними как над больным ребенком. Я была с ними аккуратна. Раскладывала в милые пачки. Я шептала им ласковые слова. И очень не хотела, чтобы Арсений застукал меня с поличным.

Когда моя крыша встала на прежнее место, я представила себя со стороны и устыдилась.

Пора было вспомнить про первоначальный план. Но как жаль расставаться с таким сокровищем! Уровень уважения к себе любимой опустился еще на одно деление. Я плюнула на самоуважение и решительно заныкала пару увесистых пачек под кипу старых журналов.

«На моем месте любой поступил бы намного хуже».

Эта мысль меня успокоила. И я с чистой совестью прибавила к спрятанному еще немного. Мне не стыдно было ни разу. Потому как все знали, что цыганка – обычная торговка наркотиками. Значит, это не кража вовсе, а экспроприация.

Оставалось наполнить чемодан. Зрелище получилось внушительное. Чтобы смотрелось живописнее, я поворошила купюры, помяла их немного и осталась довольна результатом. Вот он – реально целый чемодан денег. В бочке оставалось совсем немного. Пришлось сделать еще одну заначку на черный день.

Помыла руки – вода окрасилась такой грязью, просто ужас. Не деньги, а микробосборник. Привела себя в порядок, оделась как надо и сообщила Арсению, что ухожу.

– Ты надолго? – Он даже не посмотрел в мою сторону.

– Как получится. Но утром точно вернусь.

Мне показалось, он даже не понял, что я ответила, так был занят изучением симптомов дизентерии и народными способами ее лечения. Вот балбес – спросил бы у меня. Я траволечение давным-давно освоила.

Уже на улице позвонила Максу.

Свидание было назначено самым таинственным голосом. Макс, которого я собралась облагодетельствовать, был сегодня свободен. И откровенно скучал, ожидая возвращения своей девушки из заграничной поездки. Я немного погрустила – меня предки никуда не возили для поднятия настроения. Вот как бывает. Я даже не уверена, хочу ли в эту самую заграницу. Теперь кажется – хочу. Но еще больше я хотела бы увидеть рыцарский турнир в Выборге. Смешно – ехать совсем близко, а каждый год не получается добраться до крепости. Все потом да потом…

Чемодан становился тяжелее с каждым шагом. К концу пути я его ненавидела лютой ненавистью. Пока я брела по городу, меня несколько раз предлагали подвезти, три раза какие-то милые мальчики рвались помочь мне тащить эту тяжесть. Одному я разрешила, но он прошел всего метров двадцать и, сославшись на занятость, удрал, бросив чемодан. Мне сочувствовали взрослые женщины – они сами перли продукты и знали каково это. Ко всему прочему, мне не хотелось выглядеть некрасиво. Я старательно держала спину прямой и пыталась изображать гордую независимость. Получалось не очень.

Подъем по длинной лестнице доконал меня окончательно.

Крыша была теплая, но не горячая. Пока я до нее добиралась – употела напрочь. Чемодан отлупил меня по ногам как сволочь. Синяки точно останутся.

И вот теперь я вижу отсвет заката, слегка подпорченный мутной пеленой облаков. Красивое и печальное зрелище. Которое вызывает грусть. Мне кажется – я его вижу в последний раз.

– Привет! Что случилось? Чем помочь? – Макс подкрался неслышно, словно кот.

– Вот! – Надеюсь, мой голос звучал скромно и гордо.

– Ух ты! Чемодан! На чердаке откопала? Прям как тот, про который я все время говорю. А что внутри? Дай позырить.

Он долго и удивленно взирал на мои попытки открыть эти упрямые защелки. А потом охнул.

– Ну ни фига ж себе! Это мне? Ну ты даешь!

Выслушав его восторги, я немного оскорбилась. Мог бы подольше удивляться. Не каждый день тебе приносят такие подарки. И вообще – мог бы поотказываться немного для приличия.

– Сколько же ты времени на них угробила?

– В каком смысле?

– Ну, пока печатала, резала…

До меня медленно начала доходить правда – он не сомневается, что деньги фальшивые. И вдруг я почувствовала какую-то неловкость. Все идет как-то не так. Не так, как я задумала.

– Они настоящие, – еле слышно буркнула я и осторожно посмотрела на его реакцию.

– Отличная шутка. Зачет!

– Они реально настоящие! – уже громче упорствовала я.

– И ты принесла мне полный чемодан настоящих баксов?

– Извини, евро не было.

Поняв, что дело тухлое, я устроилась поудобнее и закурила. Из чувства протеста и моральной неудовлетворенности.

– Обиделась?

– Да нет. С чего бы это мне обижаться? Но ты будешь дурак, если не возьмешь. Мне они не нужны. И тому, у кого я их взяла, тоже без надобности. А на что ты их потратишь? – надеясь на развернутый ответ, спросила я.

– Ни на что, – Макс посмотрел на мое несчастное лицо. – Ладно. Грех упускать такой шанс. Вот. Держи.

Мне в руки всучили фотик. Неплохой. Но я знаю, что он копил на «получше».

– Фотик себе новый купишь?

Не знаю, о чем он до этого думал, но мой вопрос сбил его с мысли.

– Черт! Ты права. Порыв души – это святое, но надо усмирять такие порывы.

– Ты того, не спеши порываться. Тебя никто не торопит.

Он сел между мной и чемоданом. Пару раз поднимал и опускал его крышку. Потом замер с очень вдохновенным видом. Глаза горят, губы шевелятся. Явно задумал какую-то занятную шутку.

Постепенно слабый ветер начал усиливаться, сдувая с крыши тепло и мелкий мусор. Я обхватила руками колени. Смотрела на темнеющее небо. Не красное, а ядовито-рубиновое. Как сигнал опасности.

– Решено. Я все посчитал. Возьму только на самое необходимое.

– На «Бентли» или «Феррари»?

– Да нет, что ты? Мне этого не надо. А насчет фотика ты была права – этот сильно поюзанный. Скоро кирдыкнет. И куда я без него? Я без фотика не могу.

Не знаю, на что он там решил отслюнить денег, но взял какую-то определенную сумму. Потом поразмыслил и хотел вернуть в чемодан пару бумажек.

– Эй! Хочешь быть святее святого? Не дури, а?

– Ладно. Уговорила.

Сунул деньги в карман куртки. Встал во весь рост. Огляделся. Остался доволен увиденным. Отобрал у меня свой фотик, настроил его и предупредил:

– Будешь снимать, что бы ни случилось. Ты мне обещаешь? Поклянись!

Дура я, что поклялась.

Дойдя до самого ветреного места, он приоткрыл чемодан, схватил пару горстей денег. Улыбнулся. Поднял руки вверх и отпустил деньги в свободный полет. Они вспорхнули и ринулись вниз с крыши. И так раз за разом, взмах рук, и стаи бумажек на фоне рубинового неба.