Читать книгу - "Тьма, - и больше ничего - Стивен Кинг"

— В настоящее время я представляю «Фаррингтон лайвсток компани» с отделениями в Чикаго, Омахе и Де-Мойне.

Да, подумал я, кто бы сомневался. Но я готов спорить, что на двери таблички с твоей фамилией нет. Большие люди из Омахи не глотают деревенскую пыль, чтобы заработать на хлеб, правда? Большие люди сидят, положив ноги на стол. Пьют кофе и любуются красивыми лодыжками секретарш.

— В этом случае, сэр, почему бы вам просто не изложить цель вашего приезда и не убрать руку? Только не обижайтесь.

Он так и поступил, с адвокатской улыбкой. Пот проложил светлые дорожки по его пухлым щекам, а ветер спутал и взъерошил волосы. Я прошел мимо него к Ларсу, который открыл боковину двигательного отсека и возился с мотором. Он что-то насвистывал и выглядел таким же счастливым, как и сидевшая на проводе птичка. В этом я ему завидовал. Подумал, что нам с Генри тоже может выпасть счастливый день, — в таком переменчивом мире, как наш, возможно всякое, — но не летом 1922 года. И не осенью.

Я пожал Ларсу руку, спросил, как самочувствие.

— Все в норме, но в горле пересохло. Я бы чего-нибудь выпил.

Я указал на восточную стену дома:

— Ты знаешь, где взять.

— Знаю. — Он захлопнул боковину с громким треском, от которого куры, вернувшиеся во двор, вновь бросились врассыпную. — Сладкая и холодная, как и всегда?

— Скорее да, чем нет, — согласился я и подумал: Но если бы ты попробовал набрать воды из другого колодца, не думаю, что тебя волновал бы вкус. — Попробуй — и увидишь.

Он направился к дому, обходя его с той стороны, где под навесом стояла дворовая колонка. Мистер Лестер проводил его взглядом, потом повернулся ко мне, расстегнув плащ. Костюм его определенно нуждался в чистке по возвращении в Линкольн, Омаху, Диленд или какой-нибудь другой город, в котором он вешал шляпу, когда не занимался делами Коула Фаррингтона.

— Я бы сам не отказался от глотка воды, мистер Джеймс.

— Я тоже. Ремонтировать изгородь — потная работа. — Я оглядел его с головы до ног. — Но, наверное, не такая потная, как проехать двадцать миль в грузовике Ларса.

Он потер зад и улыбнулся адвокатской улыбкой. Но на этот раз в ней промелькнуло сожаление. Я уже видел, как его глазки бегают по сторонам. Не следовало недооценивать этого человека только потому, что ему приказали протрястись двадцать миль по сельским дорогам в жаркий летний день.

— Мой зад уже никогда не будет прежним.

На одной из стоек навеса на цепочке висела кружка. Ларс наполнил ее и выпил до дна, его кадык ходил вверх-вниз по жилистой, загорелой шее. Наполнил второй раз и предложил Лестеру, который посмотрел на кружку примерно так же, как я — на его протянутую руку.

— Может, мы попьем воды в доме, мистер Джеймс? Там чуть прохладнее.

— Прохладнее, — согласился я, — но желания приглашать вас в дом у меня не больше, чем пожимать вам руку.

Ларс Олсен уловил, куда дует ветер, и, не теряя времени, вернулся к грузовику. Но сначала отдал кружку Лестеру. Мой гость пил воду не огромными глотками, как сделал Ларс, а маленькими брезгливыми глоточками, другими словами — как адвокат… Но он не остановился, пока не осушил кружку до дна, тоже как адвокат. Хлопнула сетчатая дверь, и из дома вышел Генри, в комбинезоне, босиком. Окинул нас взглядом, абсолютно безразличным, — умный мальчик! — и пошел туда, куда и полагалось идти нормальному деревенскому подростку: посмотреть, как Ларс возится со своим грузовиком, и, если повезет, чему-то научиться.

Я сел на укрытые брезентом дрова, которые мы держали с этой стороны дома.

— Как я понимаю, вы здесь по делу. По делу моей жены.

— Да.

— Что ж, раз уж воду вы выпили, давайте сразу к нему и перейдем. У меня еще полно работы, а на часах три пополудни.

— От рассвета до заката. У фермеров жизнь трудная. — Он вздохнул, как будто знал.

— Да, и своенравная жена только добавляет трудностей. Вас прислала она, как я понимаю, только не знаю зачем. Если речь идет о каких-то официальных бумагах, так я думал, что их привезет помощник шерифа.

Он удивленно посмотрел на меня:

— Ваша жена не присылала меня, мистер Джеймс. Дело в том, что я приехал повидаться с ней.

Происходящее напоминало игру: теперь пришла моя очередь удивляться. Потом рассмеяться, потому что на сцене за удивленным взглядом обычно следует смех.

— Вот и доказательство.

— Доказательство чего?

— Мое детство прошло в Фордьюсе, и там у нас был сосед, отвратительный старикан по фамилии Брэдли. Все его звали Папаша Брэдли.

— Мистер Джеймс…

— Моему отцу приходилось время от времени иметь с ним дело, и иногда он брал меня с собой в те уже далекие дни. Речь обычно шла о семенах кукурузы, особенно весной, но иногда он с Брэдли обменивался инструментами. Тогда по каталогам ничего не покупалось, и хороший инструмент мог обойти весь округ, прежде чем возвращался домой.

— Мистер Джеймс, я не понимаю, какое…

— И всякий раз, когда мы ехали к этому старику, моя мама наказывала мне затыкать уши, поскольку каждое второе слово, слетавшее с губ Папаши Брэдли, было ругательством или намеком на что-то непристойное. — Мне все происходящее уже начало нравиться. — Поэтому, само собой, я, наоборот, слушал, причем очень даже внимательно. И запомнил одну из любимых присказок Папаши Брэдли: «Никогда не садись на кобылу без уздечки, потому что никто не знает, куда эта сука побежит».

— И как мне вас понимать?

— Куда, по-вашему, побежала моя сука, мистер Лестер?

— Вы говорите мне, что ваша жена?..

— Сбежала, мистер Лестер. Сделала ноги. Ушла по-английски. Смылась. Мне нравится сленг, и эти слова сразу приходят на ум. Ларс, однако, и остальные горожане, просто скажут: «Она убежала и оставила его», — когда об этом станет известно. Или «его и мальчика», как в данном случае. Я, естественно, подумал, что она направилась к своим любящим свиней друзьям из «Фарринггон компани» и следующей весточкой от нее будет уведомление о том, что она продает землю своего отца.

— И она собиралась это сделать.

— Она уже что-то подписала? Если да, тогда мне, полагаю, придется обратиться в суд.

— Если на то пошло, не подписала. Но когда подпишет, я настоятельно рекомендую вам не тратить деньги на судебный процесс, который вы, несомненно, проиграете.

Я встал. Одна лямка комбинезона упала с плеча, и большим пальцем я вернул ее на место.

— Что ж, раз ее здесь нет, это, как говорят юристы, «вопрос спорный», не правда ли? Я бы на вашем месте поискал ее в Омахе. — Я улыбнулся. — Или в Сент-Луисе. Она постоянно говорила о переезде в Сент-Луис. И мне представляется, что она устала от вас точно так же, как от меня и сына, которого родила. Как говорится, счастливо избавилась от мусора. Чума на оба ваших дома. Это, между прочим, Шекспир. «Ромео и Джульетта». История любви.