Читать книгу - "Мастер убийств - Дэниел Сильва"

Стоял ясный холодный день, ярко светило солнце. Тарик надел темные очки и поднял воротник пальто. Потом он не торопясь добрался до Кони-Айленд-авеню, миновал ряд магазинов и ресторанов и вошел в бакалейную лавку восточных товаров. Когда он открыл дверь, звякнул висевший над дверью колокольчик, и на Тарика повеяло полузабытыми домашними запахами. В сумрачном помещении лавки пахло кофе, специями, жареной бараниной, медом и табаком.

За прилавком стоял черноволосый парнишка в спортивном свитере с надписью «Янки» на груди. Облокотившись на прилавок, он болтал по радиотелефону на арабском языке с марокканским акцентом.

— Финики, — сказал Тарик по-английски. — Мне нужны сушеные финики.

Парнишка прикрыл микрофон ладонью и сказал:

— В конце торгового зала. На полках слева от прохода.

Тарик пересек помещение магазина и подошел к полкам. Упаковки с финиками лежали на самом верху. Когда он приподнялся на носках, чтобы до них добраться, рукоять «Макарова» впилась ему в спину. Тарик достал с полки пакет и посмотрел на этикетку «Произведено в Тунисе». То, что надо.

Тарик оплатил покупку и вышел из лавки. От Кони-Айленд-авеню он двинулся в восточном направлении по тихим, застроенным недорогими жилыми домами улицам. Подойдя к станции метро «Ньюкирк-авеню», он купил жетон, спустился на платформу и стал прогуливаться взад-вперед по открытой платформе. Минуты через две подкатил поезд с литерой Q. Тарик сел в поезд и поехал на Манхэттен.

* * *

Габриель уже начал подумывать, что ему так никогда и не удастся найти Тарика. Он ехал по Парк-авеню в составе кортежа премьер-министра в принадлежавшем службе безопасности черном микроавтобусе, нафаршированном различной специальной аппаратурой. Впереди на расстоянии нескольких футов мягко шелестел шинами лимузин премьер-министра. Справа и слева от кортежа ехали мотоциклисты почетного эскорта. Габриель сидел рядом с водителем. Он надел серый костюм, который позаимствовал у одного из телохранителей премьера. Пиджак был великоват в плечах, а брюки — коротковаты. В этой связи Габриелю представлялось, что он выглядит, как полный болван — вроде того парня, который явился в дорогой ресторан без костюма и галстука и был вынужден позаимствовать у администрации блейзер, специально предназначенный для таких случаев. Впрочем, в данный момент это особого значения не имело, так как ему приходилось размышлять о куда более важных вещах.

До сих пор, правда, все шло гладко и обстановка озабоченности не вызывала. Премьер-министр пил кофе в тесном кругу крупных инвестиционных банкиров, обсуждая с ними перспективы делового сотрудничества и промышленного роста Израиля. Потом премьер побывал на Нью-йоркской фондовой бирже. Все это время Габриель неотлучно находился по правую сторону от него, не желая оставлять возможному злоумышленнику никаких шансов. Он сканировал взглядом мелькавшие перед ним словно в калейдоскопе лица — банкиров, промышленников, торговцев, швейцаров, людей из уличной толпы, — пытаясь отыскать среди них лицо Тарика. На рю Сен-Дени в Монреале он хорошо запомнил его внешность, а также издевательскую ухмылку, в которой он оскалил зубы, заталкивая Жаклин на заднее сиденье автомобиля.

В который уже раз Габриель задался вопросом, жива ли она, и подумал о тех несчастных женщинах, которых этот человек использовал, а потом убивал: американку в Париже, проститутку в Амстердаме, продавщицу в Вене...

Габриель взял у одного из телохранителей мобильный телефон и попытался связаться с Шамроном, но тот не взял трубку. Негромко выругавшись, Габриель отключил мобильник и вернул его телохранителю. Постепенно им стало овладевать чувство безнадежности. Складывалось такое впечатление, что Тарик снова их переиграл.

Кортеж начал втягиваться в подземный гараж отеля «Уолдорф-Астория». Когда машины остановились, премьер-министр выбрался из салона, пожал несколько тянувшихся к нему рук, после чего проследовал в сопровождении охраны в большой банкетный зал гостиницы. Габриель, держась от него в двух-трех шагах, шел следом. Когда премьер вошел в огромный банкетный зал, тысячи людей в едином порыве поднялись на ноги и зааплодировали. Шум стоял оглушительный, и если бы в этот момент раздался выстрел, его бы никто не услышал. Когда аплодисменты отгремели, премьер-министр прошел к подиуму и занял предназначавшееся ему почетное место. Пока произносились приветствия, речи и тосты, Габриель ходил кругами по залу, высматривая Тарика.

* * *

Тарик вышел на станции «Бродвей-Лафайет-стрит» и пересел в поезд номер пять, следовавший в верхнюю часть города. На станции «Восточная восемьдесят шестая улица» он вышел из метро и зашагал от Лексингтон-авеню в сторону Пятой авеню, вбирая в себя взглядом высившиеся по обеим сторонам улицы старые большие дома и особняки представителей американской элиты. Пройдя пару кварталов по направлению к Верхнему городу, он оказался на Восемьдесят восьмой улице. Там он остановился у старого, сложенного из песчаника большого дома, окна которого выходили в сторону парка. У дома стоял тяжелый трейлер компании «Элит кейтеринг», и от него в сторону служебного входа тянулись цепочки официантов в черных брюках и белых смокингах. Все они были нагружены подносами, коробками с едой и ящиками с выпивкой. Тарик посмотрел на часы. Ждать оставалось недолго. Он пересек Пятую авеню, опустился на освещенную солнцем скамейку и замер.

* * *

Жаклин прикрыла глаза, пытаясь заставить себя мыслить спокойно и рационально, не давая воли эмоциям. Насколько она поняла, Тарик решил использовать технологию и ресурсы службы, чтобы заманить Габриеля в ловушку. На мгновение она представила себе Тарика в новом обличье. Даже ей стоило большого труда его узнать, а между тем она провела с ним последние восемнадцать часов, ни на минуту не разлучаясь. Габриелю будет трудно, если не сказать невозможно, его распознать. Тарик прав: все преимущества на его стороне. Габриелю не удастся заметить его в толпе.

В спальню вошла Лейла с чашкой чая в руке; из-за пояса ее джинсов торчала рукоять пистолета. С минуту она ходила по комнате, попивая чай и поглядывая на Жаклин, потом присела на край кровати.

— Скажи мне одну вещь, Доминик. Ты занималась с Тариком любовью в Монреале?

Жаклин в недоумении посмотрела на женщину, задаваясь вопросом, какое значение это может иметь теперь, когда запланированная Тариком акция вступила в решающую фазу. Между тем Лейла расстегнула на ней блузку, обнажила живот и вылила ей на кожу плескавшийся в чашке горячий, как огонь, чай.

Липкая лента, которой был заклеен рот Жаклин, приглушила крик. Лейла с невозмутимым видом подула на обожженное место и застегнула блузку, но прикосновение легкой хлопковой материи к ожогу не ослабило боли, а, напротив, усилило. Жаклин закрыла глаза, сдерживая рвущиеся наружу злые слезы.

Лейла сказала:

— Попробуем еще раз. Итак, ты занималась когда-нибудь любовью с Тариком?

Жаклин, не открывая глаз, помотала из стороны в сторону головой.

— Тем хуже для тебя, — усмехнулась Лейла. — Я слышала, что он великолепный любовник. Его американская подружка в Париже рассказала мне, как он занимался с ней сексом, во всех деталях. В определенном смысле ей повезло, что он ее убил. Вряд ли бы она нашла другого мужчину, который любил бы ее так же страстно и изобретательно. Без Тарика ее жизнь была бы сведена к серии следующих одно за другим горьких разочарований.