Читать книгу - "Зов издалека - Оке Эдвардсон"

— Ты видела оригинал?

— Да… у них сохранился негатив. Я его заберу с собой, и пусть техники поработают. Как только удастся сделать приличное увеличение, я тебе позвоню.

— Отлично!

— Я поговорила с судьей. Он сомневается насчет обыска дома в Блокхусе… ссылается, и не без оснований, на параграф семьсот девяносто четыре… Должны быть обоснованные подозрения на совершение преступления…

— А кто хозяин дома?

— Хозяин умер. Наследники живут в Орхусе, но, по-моему, ни разу там не были.

— Как, ты сказала, это называется? Обоснованные подозрения на совершение… значит, надо найти и обосновать.

— Я позвоню насчет фотографий, — сказала Микаэла и повесила трубку.

— Якобссон исчез, — сообщил Рингмар. — Его брат считает, что дело нечисто. Подозревает преступление.

— Сам по себе Якобссон — преступление, — пожал плечами Хальдерс. — Накурился и квасит в какой-нибудь малине.

— Он исчез. — Рингмар предупреждающе поднял руку. — Ушел из дома позавчера и не вернулся. Брат заявил его пропавшим.

— И что мы об этом думаем? — ни к кому не обращаясь, спросил Бергенхем.

— Мы не думаем об этом ничего хорошего, — сказал Рингмар.

— Я слышал, в Билльдале пока никаких поклевок. — Винтер посмотрел на Сару Хеландер и Анету Джанали.

— Там прямо деревенская идиллия. Новые аккуратненькие дома… Сохранились и кое-какие лачуги, естественно. Но никто никого не знает. — Анета взглянула на Сару Хеландер. — Наша группа прошла по всем остановкам. Никто не видел неизвестную маленькую девочку с рыжими волосами.

— Даже на той остановке, где, как сказал водитель, они вышли, — добавила Сара.

— Побывали во всех домах. — Борьессон подошел к карте. — Отсюда… и досюда. Может, стоит попробовать не с домами, а с полем? Начать копать? — Он повернулся к Анете. — Ты это хочешь сказать?

— Я ничего такого не говорила.

Вечерняя оперативка порядком затянулась. Хальдерс еще в самом начале поговорил с Винтером, и тот попросил его остаться.

— Пойдем в мой кабинет, — сказал Винтер.

Хальдерс задержался взглядом на развешанных по стенам рисунках, но промолчал и провел рукой по бритому черепу, словно желая подчеркнуть разницу между его мужественной лысиной и декадентской шевелюрой Винтера. Винтер тоже невольно поправил волосы.

— Ты успел просмотреть протоколы «фордистов»?

— Нет еще… они лежат где-то здесь. — Винтер кивнул на стол, где в живописном беспорядке валялись папки и отдельные документы. Никакого водораздела между «входящими» и «исходящими» не просматривалось.

— Есть одно имя… — сказал Хальдерс.

Георг Бремер. Винтер прочитал его жизнеописание. За окном стояла ночь, а в кабинете горела лампа и звучало басовое соло Чарли Хейдена. Винтер увеличил громкость, и контрабас Хейдена заполнил помещение.

Бремер сидел за взлом и нанесение ущерба. В тюрьме вел себя прилично. Алкоголь, наркотики… Нет, как будто не злоупотребляет. После освобождения ни разу ни в чем не замешан. «Форд-эскорт» у него действительно есть, но это, кажется, не преступление. По его собственным словам, среди его знакомых имеется бывший байкер. Машина, судя по всему, никак не могла появиться в ночь убийства на буросской дороге. Он повернул лампу на книжные полки. Видеокассета стояла на месте.

Винтер встал, подошел к полке, достал телефонный справочник. Хиндос. На букву «Б»… есть такой, Бремер, Георг. Адрес — Эдегорд, Херрюда. Не Эвергорд, не Эстергорд. Именно Эдегорд. Пустынный хутор. Хутор в пустыне.

Он взял трубку, но в последний момент передумал. Подождет до завтра. Он хотел лишь услышать голос. Возможно, еще раз убедиться, что этот след никуда не ведет и у них нет времени им заниматься… Может быть. И все равно он точно знал, что завтра поедет на этот Пустынный хутор.

— Ты выглядишь, словно неделю не спал, — сказала Ангела.

— Обними меня… Нет, лучше массаж.

— Последовательность. Последовательность и еще раз последовательность. Сначала я тебя обниму… — Они постояли с полминуты, прижавшись друг к другу. — А теперь садись.

Ангела встала у него за спиной и начала массировать шею и плечи.

— Шея, думаю, окончательно задубела…

— Помолчи.

Он замолчал и закрыл глаза, отмечая, как под ее умелыми руками отмякают и согреваются мышцы, восстанавливается кровообращение.

— Почти совсем не больно.

— Должно быть немного больно. Ты совершенно деревянный. Как Пиноккио. Даже хуже…

— Я не умею правильно читать. Читаю и напрягаюсь.

— А зачем притащил домой портфель?

Что на это ответить? Из кухни пахло чем-то вкусным.

— Спасибо… достаточно. Теперь ты должна принести тапки.

— Я не домохозяйка. Массажистка — да. Домохозяйка — нет.

— Конечно, нет… Куда тебе…

— Вообще-то тапки приносят собаки… А мы опять на том же месте.

— Каком месте?

— Случайная встреча в твоей квартире… но только случайная.

— Ангела…

— Нет. Я знаю, что у тебя голова занята после Дании. Знаю, что ты ищешь эту девочку. Знаю, что ищешь убийцу. Все знаю и пытаюсь держаться в стороне.

— Ангела…

— Мы уже говорили об этом. Каждый раз новое дело, новые ужасы, новые страсти. Но если я буду молчать, так и продолжится. Ты хочешь, чтобы все оставалось как есть. Однажды посмотришь в зеркало и увидишь: пора на пенсию.

И опять — ответить нечего. Это правда. Время идет, люди стареют.

— Я не люблю нытья… ты прекрасно знаешь. Не люблю. Но это серьезно. — Она убрала руки и отвернулась. — И это не предменструальная раздражительность, если ты так решил… Я пошла домой. Тебе надо подумать.

Она повернулась. Глаза у нее были влажные.

— У тебя всегда одно и то же — «не время». Ты устал, накопил много вопросов, которые должен решать… но у меня тоже много таких вопросов. У нас с тобой много таких вопросов. И я устала от одиночества. Не хочу. Не хочу!

Она выбежала в прихожую. Он крикнул ей вслед. Но ответа не получил. Хлопнула дверь, и он услышал, как она сбегает по лестнице.

Портфель стоял у стены, из его кожаного чрева выглядывал уголок какой-то бумаги. Он яростно пнул его ногой. Портфель ударился о стену и шлепнулся на пол.