Читать книгу - "Слово - Ирвин Уоллес"

— Резкий молодой человек из Британского Музея?

— Да. Но как его девушка пообещала мне в Лондоне, он все-таки приехал. Все еще в кислом настроении, но свою помощь предложил. Доктор Джеффрис был прав. Этот юноша настоящий волшебник во всем, что касается арамейского диалекта и текстуальной критики Библии — воистину детективной работы, которая позволяет аутентифицировать тексты Писания. Было немного сложно с вопросами и ответами, хотя он и пользуется своим слуховым аппаратом, но как только парень усек идею того, что нам необходимо, он сразу же увлекся, и мои ребята только успевали за ним записывать.

— О чем? О чем он рассказывал, Стив?

— В основном он объяснял, как доктор Джеффрис и его комитеты справлялись с переводом нынешнего Международного Нового Завета. Доктор Джеффрис передал ему все материалы, и он рассказывал нам подробности, включая свою собственную роль в невольной своей помощи переводчикам. Дело в том, что доктор Джеффрис воспользовался той процедурой, которая применялась переводчиками Библии Короля Иакова около трех с половиной веков назад. Знаешь, как это было тогда?

— Понятия не имею, — ответила Анжела — если не считать того, что Авторизованная версия — я имею в виду Библию Короля Иакова, которую, будучи правоверной католичкой, я читала при изучении классических книг — это самое красивое произведение на английском языке.

— И единственное по-настоящему великое литературное произведение, которое когда-либо было рождено назначенной для этого группой. Как рассказывал об этом доктор Найт, в Англии 1604 года было множество религиозных распрей, и вот для того, чтобы дать церкви объединяющий мотив, ради добра общества, король Иаков согласился с предложением пуританина, доктора Рейнольдса, президента колледжа в Оксфорде, и с самого начала приказал пятидесяти четырем церковникам сделать новый перевод Библии. По-видимому, король Иаков был последним, который надеялся продвинуть подобного рода проект. Он очень любил книги, но любил и радости противоположного свойства, парень был чрезмерно тщеславным и женоподобным. Его слуги говаривали, что после короля Елизаветы на троне воссела королева Иаков.

Анжела расхохоталась.

— Замечательно сказано. Это доктор Найт рассказал вам?

— Он умеет быть веселым рассказчиком. Возвращаясь же к нашему рассказу, король Иаков согласился на сорок семь переводчиков, весьма странную группу людей. Самому старому было семьдесят три года, самому младшему — двадцать семь. Все это были проповедники, профессора, языковеды, филологи, изучающие Священное Писание. Один из них знал пятнадцать языков, включая арамейский, персидский и арабский. Другой обучал королеву Елизавету греческому. Третий был способен читать Библию по-еврейски уже в возрасте шести лет. Одного изгнали из Бельгии, другой был вообще пьяницей. Еще один, пожираемый туберкулезом, работал на своем смертном ложе. Еще один, вдовец, умерший в ходе реализации этого проекта, оставил после себя одиннадцать незаконных детей. Все они были разделены на шесть групп, две из которых вели свою работу в Оксфорде, две в Кембридже, а оставшиеся две — в Вестминстере. Одна оксфордская группа, состоящая из восьми человек, взяла себе половину Нового Завета, а другая, вестминстерская, состоящая из семи человек — другую половину.

— Но, Стив, как могли они переводить вместе?

— Потому что каждой группе было назначено перевести с еврейского или греческого на английский язык только определенную часть Библии, а каждый отдельный член группы был ответственным за перевод одной или более глав в этой части. Члены группы читали свои переводы друг другу, делились своими мнениями, делали поправки, и когда вся часть уже была закончена, они отсылали ее другой группе для последующего переписывания. Через два года и девять месяцев работа была готова. После этого за первый вариант взялась группа из двенадцати ученых с целью ее пересмотра и унификации. И в конце концов, один единственный человек, сын мясника, закончивший Оксфорд в девятнадцать лет, доктор Майлс Смит, сделал окончательный вариант под контролем наблюдавшего за его работой епископа. Результат? Полуторатысячестраничная Авторизованная Библия Короля Иакова, опубликованная в 1611 году, за пять лет до смерти Шекспира.

— И наш Международный Новый Завет готовился к печати таким же образом?

Ренделл кивнул.

— Доктор Джеффрис образовал три группы по пять лингвистов, критиков текстов и исследователей первого века нашей эры в каждой. Доктор Траутманн был куратором группы в Кембридже, которая переводила четыре Евангелия и Деяния; профессор Собриер курировал группу из Вестминстера, которые переводили книги Нового Завета, начиная с Послания Павла римлянам и заканчивая Апокалипсисом. Доктор Джеффрис со своей группой в Оксфорде переводил Пергамент Петрония, Евангелие от Иакова и готовил материалы для аннотаций. Громаднейший труд… Ага, вот и наш обед.

Пока они ели, голубой навес “Кафе де Поол” сняли. Солнца все равно не было. День оставался сереньким и мрачным, погода не сулила ничего хорошего. Ренделл с Анжелой развлекались тем, что следили за прохожими, мелькавшими за красными цветочными ящиками на вершине железной ограды.

Ренделл уже почти закончил есть, когда молодой человек, шустро передвигавшийся между столиков, положил рядом с его тарелкой рекламную листовку. Ренделл глянул на нее, затем взял в руки.

— Анжела, что это может значить, черт побери?

На листовке по-английски было написано: “НАСЛАЖДАЙТЕСЬ ВИГНАНД ФОКИНГ. Угол Пийлстеег и Дам.”

Анжела усмехнулась.

— Понятно. Это старинный бар неподалеку отсюда, объект дешевого юмора для туристов. “Фокинг” — это знаменитый голландский коньяк. Не хочешь ли попробовать?

Ренделл смял листовку.

— Нет уж, спасибо. И никаких шуток, обещаю. Думаю, что будет лучше вернуться на работу — и с ясной головой.

— Мне тоже будет лучше вернуться к себе в номер и поработать, если только…

— Если только, что?

— Если только ты не нуждаешься в моей помощи в качестве секретаря. Если Лори Кук останется в больнице все две недели — самое напряженное для тебя время — кто будет заниматься секретарскими обязанностями в твоем офисе?

— Ты, — ответил он. — А свои записи можешь продолжать. Ты и вправду хочешь поработать?

— Если ты желаешь, чтобы я этим занялась.

— Я желаю.

— Тогда я рада. Но мне нужно вернуться в “Викторию”, чтобы забрать заметки…

— Хорошо, схожу с тобой и помогу забрать твою домашнюю работу в школу.

Заплатив по счету, Ренделл вывел Анжелу на оживленный тротуар. Они поднялись по улице Дамрак до гостиницы “Виктория”, старинного семиэтажного здания на углу улицы, одной стороной выходящего на канал, ведущий к Центральному Вокзалу, а второй стороной — на порт, называющийся Открытым.

Влажность была невыносимой, и к тому времени, как они вдвоем вышли из лифта в громадном фойе второго этажа, направляясь к номеру 105, рубашка Ренделла была совершенно мокрой и неприятно липла к телу. Номер Анжелы показался прохладным. Это была уютная, больших размеров комната с кремового цвета стенами, мягким зеленым ковром, широкой, приглашающей прилечь кроватью, бледно-зеленой мебелью и коричневым деревянным столом, на котором стояла пишущая машинка Анжелы и лежали бумаги.