Читать книгу - "Вурдалак - Майкл Слэйд"

Но коль скоро к осени восемьдесят пятого «Сакс» вышел из состава группы, то Вурдалак, которого Элейн Тиз по-прежнему томила в колодце подсознания, утратил возможность предаваться мечтам и без ущерба для окружающих играть в свои омерзительные игры на сцене, в образе Акселя Крипта. И впал в умоисступление, что подробно отражено в найденных вами, Скотт, бумагах.

— Есть! — вдруг вырвалось у Ренд. — Поняла! Теперь Тиз боялась не выпустить Вурдалака в реальный мир — доведенный до предела, он, существо сверхъестественное, мог причинить вред их общей телесной оболочке.

— Поэтому, — подхватил Макаллестер, — она начинает выпускать его на сцену сознания наряду с двумя другими.

— Однако, — вмешался Чандлер, — Вурдалак не слишком жаловал реальный мир, а потому, готовясь к приходу друзей, Великих Древних, взялся создавать другой, собственный, — Колодец.

— И поскольку в основе его веры лежали сочинения Лавкрафта…

— Он поневоле начал искать современного Леграсса, способного остановить его, — подсказала Ренд.

— Отсюда и загадочные улики, — закончил доктор. — Они понадобились, чтобы выманить Леграсса — то есть вас — и устранить его прежде, чем изменится расположение звезд.

— Значит, убийство Розанны, — вмешался Чандлер, — в котором Рика наверняка сыграла определенную роль, преследовало лишь одну цель — добыть денег на покупку оборудования для Ома, на нужды рок-группы, на обустройство Колодца и т. д.?

— И Вурдалак занимал в склепе так много места по сравнению с остальными, — прибавил Макаллестер, — опять-таки потому, что, как и в семьдесят первом, Элейн Тиз не могла с ним справиться. Он походил на сверхъестественную опухоль.

— Да. Еще одно внешнее выражение фантазий Хайда. Убийства на Стоунгейтском кладбище ознаменовали первое с начала семидесятых появление на сцене сознания Вурдалака — самого Вурдалака, а не его бледной тени, Акселя Крипта.

— Но что произошло? — спросил Чандлер. — Почему все рухнуло?

— В глубинах системы иллюзий Хайда, вобравшей в себя идею составной личности, сформировалось сложное хитросплетение перекрывающихся психотических убеждений. Вообразите, сколько необходимо психической энергии, чтобы все это сохранялось и функционировало. Подозреваю, что в конце концов внутренняя логика этого бредового мира рухнула. Вероятно, последней каплей стало вот что: система зиждилась на изолированном существовании тройки мужских персонажей. Затем вдруг возникла ситуация, вынуждающая всех троих действовать одновременно. Вурдалак отказался уступить сцену сознания — звезды наконец-то расположились должным образом. Без Ома было не обойтись, потому что укус Деборы вызвал кровотечение. Ну а Джинксу предстояло встретить Цинка. Главное же свидетельство краха — появление на сцене Элейн Тиз: она сделала то, что не могла сделать во время род-айлендского погребения.

Бред Хайда чересчур усложнился, чтобы им управлять. Невыносимое напряжение момента вдребезги разбило его внутреннюю логику, и между персонажами вспыхнула свара.

Когда тело Сакса очутилось на шипах «железной девы», неминуемая смерть вызвала из небытия призрак корневой личности Сакса — его мертвое сознательное. Хайд вернулся к исходной точке, к моменту зарождения психоза. В последние мгновения он звал Вурдалаков, которые погребли его заживо.

Воцарилась многозначительная тишина.

Ее нарушил Цинк:

— Мне пора в аэропорт.

— Я подброшу тебя до Хитроу, — предложил Макаллестер.

— Спасибо, — ответил канадец.

Покорный судьбе, Чандлер возвращался держать ответ за то, что натворил.

Когда Цинк и Скотт ушли, позвонил премьер-министр. Брейтуэйт, сидя за рабочим столом Ренд, слушал, как она принимает поздравления. Старший суперинтендент повесила трубку и подошла к окнам. Снаружи опустилась светомаскировка ночи.

— Вампиры, зомби, призраки, вурдалаки. Я с самого начала угадала, Уинстон, — вздохнула она. — Это дело действительно обернулось фабулой страшного рассказа.

— Есть хотите? — спросил Брейтуэйт. Отражение Ренд в стекле улыбнулось доктору.

— Не знаю, как благодарить вас за все, что вы для меня сделали.

— Угостите меня обедом, — ответил доктор. Детектив полуобернулась от окна — и вновь отвернулась.

— Не дает покоя нерешенная проблема, а, Хилари?

— Да, — созналась та.

— Уверен, она подождет. Ренд взяла пальто.

Уже на пороге кабинета она сказала:

— Иногда, Уинстон, я сомневаюсь, удастся ли нам когда-нибудь окончательно победить. Постоянно появляются новые безумцы. Этому нет конца.

* * *

Совсем в другой части города молодой человек, прервав свое занятие, уставился на голую стену над кроватью и безотчетно прогладил пальцем зигзаги шрамов, избороздивших его лицо в тех местах, где кожу распороли осколки водолазной маски.

Одно время ему казалось, из них выйдет отличная команда — Убийца из канализации, Вампир, Джек-Взрывник и он. Четверо избранных, принадлежащих к мировой элите, малая часть тех пяти процентов, что наследуют Волю к Власти и рождены господствовать.

Именно эту цель он преследовал, совершая первое преступление. Он хотел доказать, что тоже заслуживает внимания. Что тоже сможет заклеить стену — свою стену — вырезками из газет, такими же, как те, что он собрал о трех своих кумирах.

Но нападение в луна-парке обернулось фарсом. И он почувствовал себя неудачником, которому не место рядом с ними.

Теперь он прочел в газетах, что остался один.

Нет больше Убийцы из канализации.

Нет Вампира.

Нет Джека-Взрывника.

Вся слава достанется ему.

Нападение в «Туннеле любви» не удалось? Так что же? Ведь и Сакс Хайд потерпел неудачу. Можно не сомневаться, сегодня вечером он преуспеет, и завтрашние газеты запестрят прозвищами, придуманными специально для него.

Дрожа от предвкушения, он доделал ручку пешни, схожую с чудовищем.