Читать книгу - "Средство убеждения - Ли Чайлд"

– Ну а ты? Охранник скажет, что ты остался здесь.

– Сомневаюсь, – возразил я. – Не думаю, что он обратил на нас внимание. Вряд ли сосчитал по головам. Он просто записал номер машины.

Даффи промолчала.

– В любом случае, мне наплевать, – продолжал я. – Проследить меня очень трудно. И я собираюсь сделать так, чтобы это стало еще труднее.

Она посмотрела на дверь адвокатской конторы. Затем на офис «Ксавье экспорт». Потом на лифт. И наконец на меня.

– Ну хорошо, – сдалась Даффи. – Оставляем тебя здесь. Поверь, мне очень этого не хочется, но у меня нет выбора. Понимаешь?

– Абсолютно, – подтвердил я.

– Возможно, Тереза находится здесь, – шепнул Виллануэва.

Я кивнул.

– В этом случае я привезу ее к вам. Ждите меня в конце улицы. Через десять минут после звонка в офис.

Мгновение они еще мялись, затем Даффи нажала на кнопку вызова лифта. Из шахты донесся звук мотора.

– Будь осторожен, – произнесла на прощание Даффи.

Звякнул звонок, и двери открылись. Даффи и Виллануэва зашли в кабину. Бросив на меня взгляд, он ткнул кнопку, и двери закрылись, словно занавес в театре. Я прислонился к стене рядом с дверью в офис Куинна, радуясь тому, что наконец мне предстояло действовать одному. Нащупав в кармане рукоятку «беретты», я стал ждать. Представляя себе, как Даффи и Виллануэва выходят из лифта и идут в гараж. Садятся в машину и выезжают на улицу. Отмечаются у охранника. Заворачивают за угол и звонят в справочную. Узнают номер телефона офиса Куинна. Развернувшись, я уставился на дверь. Представил за ней Куинна, сидящего за столом, рядом с телефонным аппаратом. Я смотрел на дверь так, словно мог видеть сквозь нее.

Впервые я увидел Куинна в день его задержания. Фраскони обработал сирийца по полной программе. С такими заданиями он справлялся прекрасно. Дать ему время, поставить перед ним четкую задачу – и о лучшем исполнителе не надо мечтать. Сириец принес с собой из посольства наличные, и мы сосчитали их в присутствии судьи. Всего оказалось пятьдесят тысяч долларов. Как мы предположили, последняя выплата. Мы пометили каждую купюру. Пометили даже чемоданчик. Написали бесцветным лаком для ногтей инициалы судьи у одной из петель. Судья зафиксировал все это в специальном протоколе, после чего Фраскони, выполнив свое дело, передал чемоданчик сирийцу и Коль, а я занял позицию для наблюдения. Фотограф уже стоял у окна на втором этаже в здании напротив кафе. Судья присоединился к нам через двадцать минут. Мы устроились в крытом грузовичке с однонаправленными зеркальными стеклами, стоящем на углу. Коль одолжила его у ФБР. Для полноты картины она пригласила трех морских пехотинцев, и те, в спецовках телефонной компании, копали рядом с грузовичком траншею.

Мы стали ждать. Все молчали. В кузове было душно. Погода снова стала теплой. Через сорок минут появился сириец. Он неторопливо шел по улице. Его предупредили, что с ним будет, если он попытается нас предать. Коль составила текст, Фраскони его зачитал. В нем были угрозы, которые мы вряд ли осуществили бы, но сириец этого не знал. На мой взгляд, у нас получилось очень убедительно, особенно на фоне того, что происходит с людьми в Сирии.

Сириец сел за столик на улице. В десяти футах от нас. Поставил чемоданчик под столик. Подошедший официант принял заказ. Вернулся через минуту с чашкой кофе. Сириец закурил сигарету. Выкурил ее до половины и смял в пепельнице.

– Сириец ждет, – тихо произнесла Коль.

Она захватила с собой диктофон, собираясь в качестве дополнительной улики составить в реальном времени аудиозапись происходящего. Коль была в парадной форме, готовая произвести задержание. Форма ей очень шла.

– Подтверждаю, сириец ждет, – сказал судья.

Допив кофе, сириец сделал жест официанту, прося повторить. Затем закурил новую сигарету.

– Он всегда курит так много? – спросил я.

– А что? – удивилась Коль.

– Вдруг он предупреждает Куинна об опасности?

– Нет, он заядлый курильщик, – заверила Коль.

– Хорошо, но они наверняка договорились об условном сигнале отмены встречи.

– Сириец им не воспользуется. Фраскони запугал его как надо.

Мы стали ждать дальше. Сириец докурил вторую сигарету. Положил руки на стол. Забарабанил пальцами. Внешне все выглядело вполне убедительно. Человек кого-то ждал, а тот, кого он ждал, задерживался. Сириец закурил новую сигарету.

– Не нравится мне то, как он курит, – заметил я.

– Успокойся, он всегда такой, – сказала Коль.

– Заметно, что он нервничает. Это может спугнуть Куинна.

– Не забывай, сириец с Ближнего Востока. Там такое пристрастие к табаку в порядке вещей.

Мы продолжали ждать. В кафе становилось все оживленнее.

Приближалось время обеда.

– А теперь приближается Куинн, – вдруг сказала Коль.

– Подтверждаю, приближается Куинн, – сказал судья.

Я увидел мужчину, аккуратного и ухоженного, около шести футов двух дюймов ростом и весом чуть меньше двухсот фунтов. Для своих сорока он выглядел молодо. Черные волосы на висках были тронуты проседью. На нем были синий костюм, белая рубашка и красный галстук. Куинн ничем не отличался от прочих обитателей Вашингтона. Он шел быстро, но при этом его движения казались медлительными. Очень аккуратными. Он был в отличной спортивной форме. Наверняка занимается бегом. В руке у него был чемоданчик «Халлибертон». Полный близнец чемоданчика сирийца. На солнце блестящий металл приобрел золотистый оттенок.

Положив сигарету в пепельницу, сириец махнул рукой. Он заметно нервничал, но я решил, что это в порядке вещей. В конце концов, шпионаж в столице главного врага – это не шутка. Заметив сирийца, Куинн направился к столику. Сириец поднялся, и они пожали друг другу руки. Я улыбнулся. Все было просчитано до мелочей. Для деловых кварталов Вашингтона этот жест настолько обычный, что его никто не замечает. Американец в костюме пожимает руку иностранцу через столик с чашкой кофе и пепельницей. Затем оба сели. Куинн поерзал на стуле, устраиваясь поудобнее, и поставил свой чемоданчик вплотную к тому, что уже был под столиком. Если не приглядываться внимательно, два чемоданчика казались одним, только вдвое толще.

– Чемоданчики стоят рядом, – сказала Коль в микрофон.

– Подтверждаю, чемоданчики стоят рядом, – сказал судья.

Вернулся официант со второй чашечкой для сирийца. Куинн что-то ему сказал, и официант снова ушел. Куинн улыбнулся. В его улыбке сквозило полное самообладание. Полное самодовольство. Сириец что-то ему сказал. Он играл свою роль. Полагал, что спасает свою жизнь. Куинн выгнул шею, провожая взглядом официанта. Сириец поднял из пепельницы недокуренную сигарету, затянулся и, отвернувшись, выпустил дым в нашу сторону. Затем снова положил сигарету в пепельницу. Вернулся официант с заказом Куинна. Большая чашка. Вероятно, кофе с молоком. Сириец потягивал черный кофе. Куинн пил кофе с молоком. Оба молчали.