Читать книгу - "Твари - Михаил Вершовский"

Сергей наблюдал, как пожарные цистерны и подъемники, урча, подъезжали к пятиэтажкам. Красный цвет машин, скорее, угадывался, чем просматривался. Вот тебе и сентябрьский питерский денек. Догорел быстро. И сумерки, едва спустившись, уже вот-вот обернутся осенней вечерней тьмой.

Нервозность МЧС-ников ощущалась почти физически. Конечно, подумал Телешов, с даймондбэком сражаться и днем занятие малопривлекательное. А темнота работать будет на него, на гремучника. И ведь не тянули же специально — а вот так оно, как всегда. Здесь полчаса, там полчаса, вот оно почти к восьми вечера и набежало.

Как всегда, неорганизованность наша неистребимая? Вряд ли, подумал он. Хотя и не без этого, наверное. А с другой стороны, в каких инструкциях на этот случай указания имеются? Нет таких инструкций. Все приходится на ходу да на живую нитку. Вот как и с цистернами этими, в которых вместо обычной воды полощется родимая наша водка — ну разве что на пару градусов слабее. Правда, еще и с химией. В стаканчик не плеснешь.

Но ее ведь не под нашего брата и разводили. То, что гремучников эта жидкость погонит, заставит бежать из очистной, — и дальше наверх, из обустроенного ими схрона — Телешов почти не сомневался. В конце концов, идея принадлежала Алине — а ей в таком деле верить и можно, и нужно. Ну, конечно, и я свои две копейки внес. Вон даже и большому генералу от ФСБ рецепт понравился. Вряд ли он и впрямь спирт дома разводить примется, все-таки не «Хенесси» какой-нибудь, для столь важного господина — или товарища? — более привычный. Но рецепт с глицерином и сахаром — знатный рецепт, проверенный.

А этот составчик уже под даймондбэка замутили. Его-то, змея импортного, такой коктейль возьмет. Это нашего пьянчугу поди химией напугай. Ангидрид, денатурат, политура — да хоть три черепа с тремя парами костей на этикетке. Все равно выпьет. Для него ж это как три звездочки.

Он рассмеялся, качая головой. Хорошо еще охтинская братия не знает, что нынче МЧС в систему закачивать будет. Они б сами голыми руками гремучников куда надо выперли, а спиртрастворчик — в собственную систему. В тот самый вечно жаждущий организм.

Да нет, брат, сказал он себе. Насчет голых рук — это, ты сам понимаешь, байка из несмешных. Не взять его руками голыми. Вопрос еще, взять ли вообще. Так взять, как планируется — до единого, до самого малого и незаметного.

И пока — ни единого выстрела за исключением того случая, когда Егоров из своего дробовика змеюку уложил. А бойцы у подъездов стоят. И квартир, где змеи — и люди, ими убитые — есть, не одна и не две оказалось. Где пара таких на дом, а где и три, четыре… Но ни один гремучник на улицу выбираться не спешит. Потому и выстрелов не слышно, что стрелять пока не в кого.

Он вынул из пачки сигарету и стал разминать ее пальцами. Почему все-таки не выползают? Ведь сколько людей внизу — самое время на охоту. Не могут же они знать, что люди эти вооружены. В конце концов, не развилась же у них, мутантов, еще и интуиция сверхъестественная. Или?…

Телешов поежился. Да без всяких тут «или», а просто потому, что пищи им пока хватает там, где они находятся.

Он неспешно обошел дом, подойдя с той стороны, где подъемники уже начинали выдвигать лестницы наверх, к крыше. Спасатели — часть в костюмах химзащиты и с баллонами репеллента, часть с дробовиками — сгрудились у машин, однако на лестницы подъемников никто пока не спешил забираться. Почему? Теперь-то что останавливает?

Сергей поискал взглядом знакомых, — Пашиняна, Зинченко, Кремера — но никого из них поблизости не было.

Где-то — не очень далеко — застрекотал вертолет. Гул лопастей быстро приближался.

— Первый, я борт один. — Пилот внимательно рассматривал крышу дома, над которым зависла его машина. Вертолет покачивало, и прожектор выхватывал вентиляционные трубы, антенны, патрубки очистных стояков, прикрытие козырьками. — Змей пока не вижу. Повторяю: змей пока не вижу. Делаю проход вдоль здания.

Второй пилот показал рукой вниз.

— Смотри, там. Можем посветить?

Машина развернулась правее. Луч прожектора выхватил очередную группу антенн и труб.

— Есть! — Второй пилот почти кричал. — Засек? Две, рядышком устроились. И здоровенные же, стервы…

— Первый, я борт один. Вижу двух змей на крыше, ориентировочно у восточного торца здания. Повторяю, вижу двух змей…

— Хорошо, что засекли на первом же доме, — задумчиво проговорил Голышев.

— Да, — сказал Мостовой. — Придержали все-таки ребят на земле. А то был бы уже цирк.

— Значит, так, Вячеслав Алексеевич. Вертолет нам, думаю, теперь без особой надобности.

— Почему? — удивился сидевший неподалеку от стола шеф ФСБ. — Разве не стоит проверить и все остальные дома?

— Нет смысла, Алексей Борисович, — отозвался начальник штаба. — Исходить надо из того, что на крыше любого из них змеи могут быть. А вертолет над головами у людей только суматоху вносить сейчас будет.

— Кроме того, — вмешалась Ламанча, — даже на «чистых» крышах змеи могут появиться из стояков в любой момент.

— Именно, — кивнул Голышев. — Алина Витальевна, какую последовательность действий можете рекомендовать?

Зинченко переводил взгляд с генерала на Алину. Поди разбери большое начальство, подумал он. Тоже ведь калачи тертые. То ли действительно хотят понять, что и как, то ли все-таки подстраховаться: рекомендовано специалистом, а с нас спрос какой? Сейчас, конечно, не до поиска мотивов — однако и не сказать, чтобы такая уж непонятная задача была, с этим подъемом на крыши.

— В любом случае первыми, думаю, должны идти люди с ранцевыми баллонами. Начинать распылять репеллент уже на подходе к крыше, за несколько метров до нее. — Наговицына на секунду задумалась. — И сразу же за ними люди с ружьями. Обезопасить зону для подъема остальных: с лебедками, со шлангом и так далее.