Читать книгу - "Секрет Юлиана Отступника - Грег Лумис"

Лэнг взглянул поверх стойки, разделявшей кухню и столовую.

— Знаешь, дружище, я тебя держу только за пламенные дружеские чувства и красоту.

Его внимание вновь обратилось к вечерним новостям, которые сегодня почти полностью были посвящены неожиданному отказу от участия в борьбе за выдвижение от партии кандидатом в президенты безусловного фаворита, Гарольда Стрейта. С достойным глубочайшего сочувствия самообладанием бывший претендент на высший пост в государстве заявил, что вынужден посвятить ближайшие несколько лет исключительно семейным делам, которые требуют от него столько времени и сил, что ему придется отказаться не только от участия в нынешней президентской кампании, но и от политической деятельности вообще. Не располагавшие абсолютно никакими фактами телевизионные «говорящие головы» брали интервью друг у друга и выдвигали самые разные предположения. Согласно различным версиям, у кандидата выявили СПИД, он был тайным алкоголиком и не выдержал воздержания, ему предстоял скандальный развод или даже судебное преследование за некие пока что неизвестные преступления.

Либеральные политики и пресса расценили случившееся как знак того, что в Америке все в полном порядке; подобных одобрительных высказываний слева не было слышно с 1998 года, когда Ньют Джингрич отказался баллотироваться на следующий срок при выборах в Конгресс. Правому крылу СМИ, как обычно, уделяли гораздо меньше внимания, но там преобладало мнение, что правое дело в очередной раз пало жертвой партийной политики.

Лэнг слегка улыбнулся — он-то знал истинную причину отступления Стрейта.

Впрочем, это было единственным, что могло хоть как-то его обрадовать. Лэнг вернулся из Европы два месяца назад и с головой зарылся в работу. Руководя фондом, он теперь лез в такие мелочи, что несколько руководителей решили подыскать себе другую работу. Сара попросту несколько дней не выходила на работу, заявив, что он не годится для общения с нормальными людьми. Лишь после долгих уговоров со ссылками на то, что они так давно работают вместе, обещаний предоставить ей настоящий отпуск в конце лета и клятвенных заверений в том, что он сократит клиентуру, заставили Сару смягчиться и вернуться обратно.

Лэнг, однако, находил время, чтобы читать о Риме во времена немецкой оккупации, а также те достаточно редкие книги, повествующие об Отто Скорцени. Хотя ни в одной из работ не говорилось о том, что между теми событиями и этим человеком есть какая-то связь, Лэнг знал из фотографий с компакт-диска Хаффа, что эсэсовец там побывал. Эти исследования давали ответ, по крайней мере, на один вопрос: почему Скорцени забрал только одну амфору и не вернулся за второй? Время, все решало время. К концу апреля 1944 года войска союзников вырвались из окружения, которым немцы попытались запереть места высадки морского десанта, и двигались к Риму со скоростью, ограниченной лишь возможностью подвоза боеприпасов и всего прочего, в чем нуждалась армия. Скорцени, без сомнения, удрал с первой амфорой, след от которой Лэнг увидел на земле, явившись туда через шестьдесят лет.

И возникал другой, еще более интересный вопрос: что в ней было?

Лэнг оказался лишен возможности даже строить предположения. Будь рядом с ним Герт, он с наслаждением развивал бы новые и новые теории, получая в ответ критику и ее логические построения. И тут ее страшно не хватало.

Информация о том, что он вернулся без Герт, каким-то образом мгновенно разошлась по дому. Механизм этого распространения, как подозревал Лэнг, был чем-то сродни тому, как запах крови стремительно распространяется в кишащих акулами океанских водах. Чуть ли не ежедневно под вечер в его квартире раздавался звонок, и кто-то из живущих по соседству одиноких женщин, поодиночке или компаниями, преподносили ему какой-нибудь пудинг или еще что-то съедобное, приобретенное, несомненно, в одном из расположенных поблизости магазинов. Ведь кулинария как-никак была работой, а очень мало кто из его соседок согласился бы признаться в том, что от столь тяжкого труда они получают ни с чем не сравнимое удовольствие.

Лэнга много раз приглашали на обеды и коктейли, но он всякий раз отказывался. Он хорошо знал, что жившие в одном доме с ним одинокие женщины — «течные кошки», как он частенько называл их, — хищностью не уступят никому из обитателей джунглей и не знают никаких преград в своем стремлении найти кого-нибудь, кто будет добывать для них средства к существованию. Он же, богатый и одинокий, был очень ценной добычей на их охотничьей территории.

Несмотря на всю безмятежность его супружества с Дон, Лэнг именно в это время узнал, что мужчины — защитники, а женщины — преобразователи. Мужчина видел женщину, которую любил, и принимал ее такой, какая она есть, не желая (или не замечая) даже таких перемен, как новая прическа. Женщина же воспринимала мужчину как начатую и продолжающуюся работу, изделие, обретающее форму и содержание в соответствии с ее проектом. Так в один прекрасный день «ароматный табак» превращался в «твою вонючую сигару», а «любимое удобное кресло» — в «обшарпанную продавленную рухлядь». И так далее.

Все это нисколько не устраивало Лэнга. Обеды с Фрэнсисом, кубинская сигара, выкуриваемая изредка в обществе священника, а также, вероятно, и маленькая квартира, в которой так легко поддерживать порядок, и Грампс, скорее всего, улетучатся, как дым и канут в дали памяти, если он уступит домогательствам какой-нибудь из этих одиноких женщин, яростно стремившихся избавиться от такого бремени, как необходимость себя содержать.

Лэнг был знаком с несколькими вполне самостоятельными женщинами — адвокатами, врачами и так далее, — но ему никогда не удавалось пригласить на свидание ни одну из них, прежде чем они оказывались связаны с кем-то другим. Собственно, была одна дама, федеральный прокурор, миниатюрная женщина с ярко-рыжими волосами. Рейлли совсем было собрался встретиться с ней, но буквально на следующий день она явилась в суд с бриллиантом такой величины и качества, что его можно было расценить только как вульгарный. Лэнг сказал себе, что разочарован, но сам-то прекрасно знал, что испытал облегчение.

И потому он не слишком удивился, когда дверной звонок разразился трелью в тот самый момент, когда он наконец-то решил, какой из пакетов с обедом «Здоровый выбор» сунуть в микроволновую печь. Очередное готовое блюдо, которое с исполненной плохо скрытой надежды улыбкой принесла ему очередная соседка, стремящаяся завести себе мужчину, способного полностью обеспечить ее прихоти.

Грампс, давно привыкший к этому параду претенденток, обычно реагировал на их визиты более чем сдержанно: он открывал один глаз и возвращался ко сну. Этому занятию он предавался двадцать три часа в сутки. Однако на сей раз он вел себя совсем не так. Лэнг готов был поклясться, что этот дурак несколько раз высоко подпрыгнул, вовсе не касаясь при этом пола. Собака с оглушительным лаем бросилась к двери, чуть не сбив хозяина с ног, встала на задние лапы, а передними начала яростно скрести филенку, оставляя в ней глубокие царапины. Можно было не сомневаться: какая-то из соседок решила немного изменить тактику и прибегнуть к посредничеству Грампса и, чтобы подольститься, принесла ему мешок с деликатесами.