Читать книгу - "Похоронный марш марионеток - Фрэнк Де Фелитта"

Крис был заметно раздражен. Кей казалось, что его слова затягивают все вокруг в какую-то сеть, искажая и деформируя. Ей стало трудно следить за ходом его рассуждений. Неожиданно Крис замолчал. Он стоял, запрокинув голову и глядя на статую. Паром, раскачиваясь на волнах, причаливал к берегу, и складывалось впечатление, что статуя тоже медленно раскачивается. Одновременно и паром, и статуя замерли. Замерли тиара, факел и загадочно-бесстрастные глаза, которые спокойно смотрели на мир, храня свою тайну. Они так много видели. И им еще так много предстоит увидеть.

— А эта финальная сцена, что разыгралась в ее голове… — снова заговорил Крис. — Злодей убегает, поднимаясь по руке на факел, затем до нелепости смешно переваливается через ограждение и летит вниз, навстречу смерти. Музыка становится громче, следует затемнение. Боже мой! Как примитивно. Наивно. Беспомощно. Ужасно, что Хичкока вынудили пойти на такой компромисс.

Кей повернулась к Крису. Солнечный свет, попеременно отражаясь от воды и неба, менял цвет его глаз, из карих они превращались в зеленые и наоборот. Кей решила, что пора вернуть его с небес на землю.

— Вынудили? — удивилась она. — Но кто?

— Те, кто стоял над ним и от кого он зависел! Цензоры! Хейсы и брины![192]Ревнители общественного вкуса и морали. Сами-то они вытворяли такое, что Иероним Босх сгорел бы от стыда! Разве вы не понимаете, профессор Куинн, что Хичкок был вынужден делать то, что они считали приемлемым для общественных нравов.

— Крис, я не могу с тобой согласиться. Ты говоришь «те, кто стоял над ним и от кого он зависел». Но кто это? Хичкок к концу своей карьеры владел двадцатью процентами акций студии «Юниверсал». И это приносило ему огромный доход. Он был очень влиятельным человеком в Голливуде. Никто не мог указывать ему, что делать.

— Цензоры…

— Хичкок всегда умел — и даже любил — намекать на то, что не мог показать открыто. Лобовой прием свидетельствует о недостатке творческой фантазии и изобретательности.[193]

Крис улыбнулся и попытался, прикрыв огонь ладонью, прикурить на ветру.

— Не могу не признать, профессор, — сказал он, — вы необычайно умны.

— А ты, Крис, необычайно много знаешь о Хичкоке. Значительно больше того, чему я вас учила. Но мы, кажется, прибыли, пора сходить на берег.

Матрос закрепил на причале швартовый канат, опустил узкий трап и все с той же неизменной улыбкой на лице, помогая пожилым, начал выпускать пассажиров на остров Свободы.

* * *

Вслед за полицейским мотоциклом, завывая сиренами, на Восьмую авеню выехали две машины «скорой помощи». Водители, прижимаясь к обочине, неохотно уступали им дорогу. «Скорые», повернув за угол, остановились у входа в корпус «Христианской ассоциации молодых людей».

— Да быстрее вы! — нелюбезно встретил их комендант. — Там одного так трясет!

* * *

С высоты Сантомассимо смотрел на Манхэттен, на беспокойные воды гавани, на доки, где чернели грузовыми контейнерами баржи, медленно перемещались стрелы кранов, перенося упаковочные клети, огромные деревянные ящики, трактора, где копошились грузчики, разгружая горы тюков на поддонах.

Инспектор Марксон похлопал Сантомассимо по плечу. Лейтенант обернулся. Марксон показал на окно по правому борту вертолета. Совсем близко возвышалась Статуя Свободы, и она неожиданно показалась Сантомассимо хрупкой. Вода вокруг нее бурлила от обилия лодок и паромов. К своему ужасу, Сантомассимо увидел, что первый паром с туристами уже стоит у причала.

— Нельзя побыстрее? — наклонившись к пилоту, прокричал Сантомассимо.

— Хотите разбиться?

Тем не менее пилот увеличил скорость, машина накренилась, стойки затряслись. Быстрее замелькали перед глазами гребни темной холодной воды.

* * *

Поднявшись в комнату, врачи не стали терять время на диагностику. Едва взглянув на Теда, Майка и Брэдли, они тут же уложили ребят на носилки, пристегнули ремнями, вставили им в ноздри кислородные трубки, спустили вниз на лифте и загрузили в машины. У всех троих кардиограф показал прерывистый пульс.

— Поехали! — скомандовал санитар. — Быстрее!

Машины «скорой помощи» сорвались с места. Санитары приемного покоя больницы «Бельвью» бегом покатили носилки по коридорам в реанимацию.

Глаза Теда Гомеса по-прежнему были открыты, но он ничего не видел. Ни розовых занавесок, задернувшихся вокруг его носилок, ни медсестер, ни пациентов, лежавших на кроватях в отделении, — ничего.

* * *

Подгоняемые толпой туристов, Кей и Крис покинули «Либерти Бель». Четверо полицейских в штатском внимательно изучали прибывших. Крис сразу узнал их по темным очкам, характерным лицам и позам и едва заметным вздутиям пиджаков на груди, ближе к подмышке.

Крис принялся кашлять, закрывая платком нос и рот. Детективы пристально оглядывали каждого проходившего мимо них человека. Они старались делать это незаметно, что вызывало обратный эффект.

Крис похлопал себя по карманам:

— О черт, кажется, я обронил карту.

— Мы можем купить другую, Крис.

— Нет, вы идите, а я вас догоню.