Читать книгу - "Концерт Чайковского в предгорьях Пиренеев. Полет шмеля - Дмитрий Николаевич Петров"

class="p1">К семи часам, когда Павлик вернулся домой из своей фирмы, я уже морально созрела… Меня это не угнетало. Нет. Ведь прежде я просто тупо ждала его прихода и была заранее уверена, что он придет, посмотрит на меня пустыми глазами и равнодушно отвернется… Теперь же все было не так. Теперь я твердо знала, что мне удалось хоть как-то заинтересовать мужа. Пусть ценой унижений, пусть ценой бесстыдства, но удалось вызвать у него к себе интерес.

А это уже многого стоило в моем положении.

Наконец раздался звонок, и я побежала открывать. Перед этим я на секунду посмотрела на свое отражение в зеркале прихожей, и сердце мое опять сжалось. Проститутка… Настоящая шлюха…

Павлик вошел, и я сразу опустилась перед ним на колени. Я стала разувать его и надевать на ноги тапочки. Он благосклонно смотрел на это сверху, и я чувствовала, что он одобряет мои старания сделать все так, как он объяснил мне накануне.

Потом, после ужина, он сел в кресло, и я встала рядом с ним. Он пригласил меня сесть рядом, на пол, у его ног, и я опустилась на пол. При этом моя юбочка сразу так задралась, что все мои прелести мгновенно вылезли наружу. Странное дело, но теперь я постепенно стала привыкать к своему положению и виду.

Павлик сидел в кресле, гладил меня по волосам и смотрел телевизор. Только потом он сказал мне, чтобы я шла в спальню и ждала его там.

Я прошла в спальню, разделась догола и встала коленями на коврик у кровати. Павлик именно так велел мне отныне ждать его у супружеской постели.

«Ты будешь стоять на коленях в спальне и ждать, пока я приглашу тебя в постель», — сказал он вчера вечером.

Ждать пришлось не очень долго, и вот наконец муж зашел. Он улыбался и нес в руках какой-то сверток.

«Как ты думаешь, что это такое?» — спросил он меня.

«Я не знаю. Ты сказал, что купишь что-то в секс-шопе на улице Восстания», — ответила я с колен, глядя снизу вверх на своего супруга, который теперь подошел ко мне поближе и разворачивал сверток.

«Да, я был на улице Восстания, — сказал он. — А знаешь, почему именно в этом секс-шопе? Потому что там самый большой выбор искусственных фаллосов».

С этими словами он вытащил наконец из пакета искусственный фаллос. Я вытаращила глаза. Во-первых, от удивления, а во-вторых, от испуга. Фаллос был огромных размеров. Зеленый, толстый, с пупырышками. Чуть загнутый. Одним словом, устрашающее орудие.

«Не надо», — пролепетала я, но когда стоишь на коленях перед мужчиной, да еще голая, все твои слова и умные доводы становятся неубедительными.

«Надо, — ответил твердо Павлик. — Я вчера с удовольствием посмотрел, как ты занимаешься мастурбацией, но мне показалось, что тебе непременно нужен еще и искусственный фаллос. Он будет так возбуждать тебя, что ты буквально света не взвидишь. Знаешь, сколько раз можно кончить, если использовать вот такую штуку?»

«Не знаю», — сказала я дрожащим голосом.

«И я не знаю, — улыбнулся муж. — Но это ничего. Вот именно на это мы сейчас и посмотрим. Так что, давай приступай».

Я вся сжалась.

«Как, прямо сейчас?» — жалобно спросила я.

«Вот именно, дорогая. И не прямо сейчас, а немедленно и именно в той позе, в которой ты сейчас находишься».

«Вот так, на коленях?» — еще более отчаянным голосом спросила я. Я все еще до конца не была уверена в том, что муж может до такой степени желать моего унижения. Хотя после всего, чего я еще могла ожидать?

«Это приятно, — сказал Павлик. — Приятно смотреть, как голая женщина сношает себя фаллосом вот так, стоя на коленях. Как она мычит, как извивается, как сама налезает на эту штуку. Как у нее слюна течет изо рта и сочится по подбородку. А потом она кончает вот так же, стоя на коленях. И бессильно обмякает на секунду… А потом ее подгоняют, и она начинает вновь… Как это мучительно, да?»

Одним словом, я не буду ничего об этом рассказывать. Павлик все совершенно правильно описал. Все именно так и было. Да, наверное, и не может быть иначе. Конечно, сначала тебе стыдно и ты чувствуешь себя скованно, особенно под пристальным взглядом, да еще в неудобной позе… Но потом все равно природа берет свое, и ты начинаешь постепенно «доходить до кондиции»… Что бы ты сама об этом ни думала… Да, это природа, перед которой женщина бессильна.

А в тот вечер Павлик вообще не притронулся ко мне пальцем. Он вообще не овладел мной. Просто весь вечер смотрел, как я корчусь в оргазме перед ним на коленях… И получал удовольствие. Иногда он просто подгонял меня, если я вдруг останавливалась… Но потом я уже сама перестала останавливаться, когда вошла в ритм…

А потом он разрешил мне лечь рядом с ним и вскоре заснул. А я лежала, утомленная бесчисленными оргазмами, которые только что испытала, и думала о том, что же еще предстоит мне на этом пути затейливых игр моего прекрасного супруга. Ведь он такой изобретательный, а я такая слабая и податливая…

— И что же было дальше? — спросил я, видя, что Марина остановилась в своем рассказе. Она помолчала некоторое время и сказала:

— А дальше все пошло так же, как и начиналось. То есть по нарастающей.

— То есть твой муж, этот Павлик, не остановился на достигнутом?

— Он и не собирался останавливаться. Он не для того затеял все это со мной, чтобы прекращать. О, нет. Он хотел дойти до конца. Как в настоящей игре. Не прошло и пары дней, как он привел в дом своего знакомого. Его звали Кирилл. Очень противный и самоуверенный субъект. Стоило мне посмотреть на него, и я поняла, зачем Павлик его привел…

Кирилл рассматривал меня, разглядывал со всех сторон. А Павлик развлекался тем, что демонстрировал меня в самом постыдном свете.

— А что же ты? — поинтересовался я.

— А что я могла? Вернее, что я тогда понимала? Ничего… Теперь я даже думаю, что, кроме всего прочего, муж еще и ставил надо мной эксперимент. Знаешь, это довольно интересно, наверное. Узнать, как далеко может зайти женщина в своем стремлении любой ценой понравиться мужу и удержать его…

Павлик, кажется, специально испытывал меня. А я не понимала, что у таких игр не может быть конца. Они бесконечны, и над женщиной можно издеваться сколько угодно. Если она позволяет это.

— А ты позволяла? — не утерпел я. — Все же,