Читать книгу - "Проводник - Алексей Михайлов"

Так я и сделал. По пути захватив из холодильника банку с огурцами и початую бутылку водки. Они, кстати, оказались бесподобными! Покушав, я завалился на диван и тут же уснул… Словно нырнул в купель… И снова этот безумный треск. Снова красные круги перед глазами и эта безжалостная дрель наматывает остатки сна. В этот раз просыпаться было легче. Голова не болела, тело не ломило, мысли были в порядке. Все бы было хорошо, если бы кто-то настойчиво не трезвонил в мою дверь. Кого на этот раз нелегкая принесла?

Я вскочил с дивана, проверил на месте ли мои золотые червонцы и уверенно направился вниз, с твердым намерением отказать кому бы там ни было в желании переночевать в моем подвале. Выйдя из квартиры, я вновь обнаружил, что свет на лестничной площадке горит. Да что же это такое! Сутки уже.

—Сейчас иду,— раздраженно крикнул я в сторону входной двери. Та, как будто дернулась от испуга, после чего звонок замолчал. Надо же, услышали… Спустившись, я с удовлетворением заметил, что дверь заперта. Ну хоть что-то…

—Кто там?— почему-то спросил я.

—Это я…, тетя э-э-э Мариша,— раздался немного неуверенный и тихий женский голос.

—Какая еще тетя Мариша?— строго спросил я, удивляясь, почему до сих пор не открыл дверь.

—Соседка Ваша. С соседнего двора. Мне Шура наказ дала.

—Какой наказ?..— начал было я, а потом, спохватившись, открыл дверь.

На улице было еще светло. День все не кончался. Также пасмурно и также тепло. На пороге стояла невысокая старушка. В резиновых калошах, ситцевом платье, шерстяной кофте на пуговицах и в платочке. Все, как положено. Идеальный образ бабули. Немного, правда, сгорбленная.

—Здравствуйте,— сказал я.

—Ну, здравствуй,— ответила тетя Мариша, показав золотые зубы,— Шура мне про тебя рассказывала! Действительно — одно лицо… Ну что, пригласишь в дом, или в дверях стоять будем?

—А что Вы, собственно говоря, хотели?— начал было я, все еще подогретый боевым настроем.

—Говорю же, наказ у меня от Шуры. Рассказать мне кое-что тебе надо… Важное!

—Что именно?

—Ну не здесь же…

Ну да,— спохватился я, отступив в сторону и пропуская внутрь старушку,— ну раз важное, милости просим!

Старушка ловко и напористо протолкнулась между мной и дверным косяком и сразу же деловито стала подниматься на второй этаж. Похоже, что этот путь ей был очень хорошо знаком. Я пожал плечами. Мельком оглядел пустой двор, запер дверь и поплелся следом. С каждой ступенькой бодрая и поджарая спина тети Мариши вызывала у меня все большее и большее подозрение. Мне не нравился ее напор.

У входа в квартиру она остановилась, как бы пропуская меня вперед, но при этом внимательно осматривая коридор и лестницу. Что она высматривает? Не поломал ли я чего за эти пару дней?

—Заходите,— пригласил я без всякого энтузиазма, слегка толкнув дверь в квартиру. Та нехотя открылась, застенчиво обнажая скромную прихожую,— у меня тут немного не прибрано…

На самом деле квартира была практически в том же состоянии, как и вчера. Я же ей практически и не пользовался. Разве что на кухне небольшой беспорядок. Но это ведь нормально. Только мне вот почему-то начинало казаться, что тетя Мариша здесь не из-за визита вежливости, и вовсе не для передачи какого-то там наказа для меня, который на поверку окажется дежурным пожеланием, типа «цветы-то не забывай поливать». Бабуля вела себя как инспектор. Так Колесо, точнее, старший сержант Колесников в учебке проверял, как я привел в порядок территорию. Скрупулезно собирал мелкие недостатки, которые, в конце концов, превращались в один гигантский залет, лишавший меня возможности нормально поспать или отдохнуть. Вот и бабуля, вроде бы зашла что-то сказать, а сама будто оценивает, как я использую внезапно свалившееся на меня наследство. Достоин ли… Наверняка хочет взять меня под опеку, сесть на горб и ножки свесить, как говорил старший сержант Колесников.

—А свет в коридоре выключать не будешь?— как бы между делом доброжелательно спросила тетя Мариша.

Я внимательно посмотрел на нее. Намерения старушки были не ясны. То ли она действительно решила научить меня уму-разуму, то ли вправду переживает за экономию электричества. В любом случае, спускаться вниз, чтобы выключить свет и подниматься обратно в потемках мне не хотелось. Так мы глядели друг на друга с пару секунд. Поняв, что я ничего делать не собираюсь, старушка молча и, как мне показалось, демонстративно, развернулась и ткнула куда-то рукой, отчего свет в коридоре погас, а мы оказались в полумраке.

Ненавижу, когда так делают. Как будто ткнули носом. Тетя Мариша стремительно захватывала инициативу. А мне меньше всего на свете хотелось, чтобы меня кто-то опекал и поучал. Хватало матушки и сестры. Поэтому я решил поскорее покончить со всем этим и выпроводить старую перечницу восвояси. Нужно собраться, наконец, с мыслями и что-нибудь предпринять.

Но все-таки хорошо, что в коридоре оказался двойной выключатель — и вверху и внизу!

В общем, отбросив сомнения и без всяких экивоков, я первым шагнул в квартиру, на ходу разулся и не оборачиваясь проследовал прямиком в кухню, где с удовольствием плюхнулся в самый центр дивана, не оставив тете Марише никаких шансов разговаривать со мной снисходительно. Старушка тихо проследовала за мной и присела на самый краешек стула у окна. Я обратил внимание, что она не разулась. Вот наглость-то.

Мы молчали. Я ждал, а старушка разглядывала кухню. Сейчас начнется, думал я: «Пить это плохо, да разве можно вот так вот сразу, до чего квартиру довел, даже посуду не помыл…» Я глубоко вздохнул и начал:

—Так что Вы, собственно говоря…

—Всё в точности как при Шурочке осталось!— внезапно воскликнула тетя Мариша, перебив меня.— Как будто она до сих пор живая, как будто вышла куда на минуту…

После этих слов старушка ещё больше сморщилась, закрыла лицо большими морщинистыми ладонями и затряслась в спазмах безмолвного рыдания. Это выглядело так естественно и печально, что сбило весь мой боевой запал. Я даже растерялся немного, видя, как какая-то незнакомая мне бабка гораздо больше переживает о смерти тети Шуры, чем я сам — ее родной племянник. От этого ситуация из неприятной превратилась в неловкую.

Почему же здесь все так сложно, думал я, поднимаясь с дивана. Почему нельзя просто побухать пару дней, а потом все прибрать, решить вопрос с работой и жить как все добрые люди? То какой-то бродяга ночует в подвале, а потом бесследно исчезает, то какая-то бабка разводит истерику. Неравен час, как сюда завалятся тринадцать гномов с волшебником и увлекут меня в какое-нибудь безумное путешествие. В общем, самое лучшее, что я в тот момент смог придумать, так это налить тете Марише стакан воды. Из-под крана.

Старушка, когда я неловко ткнул ее плечо стаканом, вдруг успокоилась, глубоко вздохнула, убрала руки от лица и, нахмурившись, неожиданно спросила:

—Водопроводная?

Меня удивил не столько этот вопрос, который своей внезапной обыденностью показался мне неуместным, сколько абсолютно невозмутимое лицо старушки. Без единой слезинки в ясных, не покрасневших глазах. Можно было подумать, что она выплакала всё раньше, когда была ещё молода, а сейчас рыдала сухими, как сама скорбь, глазами. А может она и не рыдала вовсе, а только прикидывалась. Чтоб завладеть инициативой. Все еще разыгрывает дебют. Хочет сбить меня нелепым вопросом.