Читать книгу - "Вилла загадок - Дэвид Хьюсон"

Правда, одна деталь все еще продолжала смущать Терезу. Если бы она провела обычное вскрытие, как только к ней доставили торфяной труп! Они бы уже давно знали, как обстоит дело... Она допустила промах, и это ее огорчало. Если она ошиблась один раз, то может ошибиться и второй. Сколько таких "ошибок" лежат сейчас в этом переполненном приюте мертвых? Сделанное Перони замечание – то самое, сопровожденное неожиданным поцелуем, – было совершенно правильным. Следует выбирать приоритеты и перспективные направления, а не пытаться охватить абсолютно все. Тогда Тереза не сумела как следует сосредоточиться. И прежде всего не ощущала значения профессора Рандольфа Кирка, что само по себе странно, учитывая, что тот был единственным за всю ее карьеру "клиентом", убитым, можно сказать, в пределах слышимости. Главное тут – связи, и так было всегда. Если только она отыщет верную связь, все сразу встанет на место.

Появившийся из коридора Сильвио ди Капуа взглянул в ее улыбающееся лицо с испуганной преданностью, угрожавшей снова нагнать черные тучи депрессии.

– Сильвио, мой мальчик! – сказала она все еще хриплым от простуды голосом. – Расскажи мне о нашем профессоре. Есть что-нибудь новенькое?

– Новенькое? – удивился тот. – Его ведь застрелили. Что тут может быть нового?

– Ну, что он обо всем этом думал? Кому собирался позвонить?

Кому-то ведь он звонил. Хотя это случилось всего два дня назад, казалось, будто прошла вечность. Рандольф Кирк кому-то позвонил, и все закрутилось. Можно сказать, что Элеанор Джеймисон стала этакой Пандорой наших дней. Именно ее затвердевший труп вызвал из небытия четырех всадников, мгновенно учинивших маленький апокалипсис.

– До некоторой степени, – пробормотала она.

Монашек взглянул на нее с испугом:

– Что?

– Да все этот Рандольф Кирк. – Она вспомнила отвратительную привычку профессора ковырять в носу. – Все началось с него. Конечно, я ему немного помогла. К тому моменту торфяную девушку уже две недели как вынули из-под земли, и ничего особенного не случилось.

Сильвио ди Капуа поморгал и стал похож на испуганного кролика.

– У нас много работы, Тереза. Вполне обычное дело. Ты уже сделала ребятам неплохой подарок, но, насколько я знаю, у них и так дел невпроворот.

Она навострила уши:

– Каких еще дел?

Он молчал.

Взяв в руки ножницы, Тереза несколько раз ими щелкнула.

– Говори, Сильвио, а то мне захочется отрезать пару яиц.

Он нервно сглотнул.

– Я слышал, как один из ребят говорил, что у этого гангстерского сынка, помимо отцовства, полно неприятностей. Кажется, он пытается получить за них выкуп.

– За них? – не поняла она. – Но у него же только Сюзи Джулиус.

Сильвио сглотнул еще раз.

– Уже нет. Кажется, мать тоже у него. И еще один полицейский, – поколебавшись, сообщил он.

В глазах у Терезы потемнело. Все еще держа в руке ножницы, она подалась к ди Капуа:

– Какой полицейский?

– Тот парень, который тебе нравится. Коста. Один Бог знает, где они. И как это случилось. Но у них есть фотография его и матери, кем-то связанных.

– Ник? – вскрикнула она. – О черт! Так что же мы... – Она окинула взглядом помещение, мысленно прикидывая имеющиеся у нее варианты. – Давай-ка это обдумаем.

– Нет! – выпрямившись во весь свой рост (значительно уступавший росту Терезы), крикнул Сильвио ди Капуа. – Ты что, не понимаешь? Я ничего не собираюсь обдумывать! Это не наше дело!

До сих пор она ни разу не приводила его в бешенство. И зря. Этот новый, агрессивный Сильвио ди Капуа уже гораздо больше походил на человека.

– И ради Бога, Тереза, перестань говорить "мы". – Он уже немного успокоился. – Они полицейские, мы патологоанатомы. У нас разная работа. Почему ты не хочешь этого понять?

– Потому что Коста – мой друг.

– Вот и прекрасно. Он ведь и их друг тоже, не так ли? Так пусть они получат шанс проявить свой героизм. А мы займемся своими вскрытиями, и пусть дела идут естественным порядком.

– Естественным порядком?! – загремела Тереза, не в силах сдержаться. – Последние два дня ты хоть немного следил за событиями, Сильвио? Что там, к черту, естественного? Кроме того...

– Нет, нет, нет... – Он упрямо набычился, лысый череп сверкал в резком свете ламп, длинные волосы, несколько дней не мытые и оттого еще более жидкие, свисали на круглые маленькие плечи.

Монашек поднял на нее несчастное лицо:

– Обещай мне, Тереза, что на этот раз никуда не пойдешь. Обещай, что даже не выйдешь отсюда. Фальконе и сам прекрасно справится с этим проклятым похищением. Оно связано с выкупом, деньгами, слежкой и кучей других вещей, о которых мы понятия не имеем. Давай займемся тем, что хорошо знаем. Просто для разнообразия. Тебе не надо вмешиваться в такие дела. Если бы ты оставалась здесь, мы бы вообще не вляпались в это дерьмо.

– Ты говоришь, как они, – сказала она.

Дряблые щеки Монашка отвисли еще больше – словно он получил пощечину.

– Может быть. Но ведь это правда.

– Я знаю. Просто... – Как это объяснить? В случившемся два дня назад было что-то безнадежно личное. И дело не только в том, что она сама чуть не погибла. Ее преследовали воспоминания о Рандольфе Кирке, который умер в ее присутствии, и его тень прошелестела над ней, не успев попрощаться.

После того, как он кому-то позвонил.

Сопливый Нос. Человек без друзей, чьи привычки начисто исключают любую близость – кроме тех случаев, когда он носил маску и имел дело с обкуренными подростками.

Она посмотрела на Монашка:

– А ты не находил в карманах Кирка ничего полезного? Ну, там, записной книжки? Записки с какими-нибудь цифрами?

– Нет, – мрачно сказал тот. – Хотя смотрел.

Она сложила на груди свои большие руки и принялась расхаживать по комнате.

– Время от времени всем нужно что-то записывать.

Она быстро направилась к ячейкам. Монашек недовольно последовал за ней.

Найдя ячейку с именем Рандольфа Кирка, Тереза Лупо потянула на себя ручку, прислушиваясь к привычному звуку скользящего металла.

– Что ты делаешь? – простонал Монашек. – Мы с ним уже закончили. Тут и так уже образовалась целая очередь.

– Ну, тогда скажи им, что придется подождать.

Рандольф Кирк выглядел, как и любой другой мертвец после вскрытия: бледный, окостеневший и неопрятный – Монашек так и не научился как следует владеть иголкой и ниткой.

Окинув лежавший перед ней труп долгим профессиональным взглядом, Тереза по очереди осмотрела каждую его руку: