Читать книгу - "Последнее правило - Джоди Пиколт"

— И бить людей, — заканчиваю я.

— Формально говоря, это бокс, — вмешивается Оливер.

— Откуда это?

— Я принес. Я имею в виду, все любят играть на приставке.

Я пристально смотрю на него.

— Следовательно, вы не видите ничего плохого в том, чтобы принести в дом игровую приставку, обучающую жестокости, даже не спросив моего разрешения?

Оливер пожимает плечами.

— А вы бы разрешили?

— Нет!

— Отложим слушание дела. — Он улыбается. — Кроме того, мы не играем в «Чувство долга», Эмма. Мы просто боксируем. А это спорт.

— Олимпийский вид спорта, — добавляет Джейкоб.

Оливер бросает Тео свой пульт.

— Побоксируй за меня, — велит он и тащит меня в кухню. — Как прошла встреча?

— Прошла… — открываю я рот и тут же замечаю царящий в кухне беспорядок.

Я не обратила на это внимания, когда вбежала в дом, пытаясь определить источник стонов и вздохов, но теперь вижу, что кастрюли и сковородки свалены в раковину, а почти все миски грудой высятся на кухонном столе. Одна сковорода стоит на включенной плите.

— Что здесь происходит?

— Я все уберу, — обещает Оливер. — Просто увлекся, играя с Тео и Джейком.

— Джейкобом, — автоматически поправляю я. — Он не любит уменьшительных имен.

— А когда я его так назвал, он не возражал, — отвечает Оливер.

Он успевает раньше меня к плите, выключает ее и хватает разноцветную прихватку, которую Тео сшил для меня на Рождество, когда был маленьким.

— Присаживайтесь. Я оставил для вас обед.

Я опускаюсь на стул — не потому что Оливер так сказал, а потому что не могу вспомнить, когда в последний раз меня кормили обедом. Всегда наоборот: готовлю я. Оливер наклоняется, чтобы поставить передо мной тарелку, и я чувствую запах его шампуня — пахнет свежескошенной травой и сосной.

На обед омлет со швейцарским сыром. Ананас. Кукурузный хлеб. На отдельном блюде — желтый кекс.

Я поднимаю на него глаза.

— Что это?

— Это из ваших припасов, — отвечает он. — Без глютена. Но сахарную пудру мы с Джейком сделали сами.

— Я не о кексе.

Оливер присаживается за стол и протягивает руку за кружочком ананаса.

— Сегодня же Желтая среда, я прав? — говорит он. — Ешьте, пока омлет не остыл.

Я беру кусочек, потом еще. Съедаю весь хлеб и только тут понимаю, как проголодалась. Оливер с улыбкой смотрит на меня и внезапно вскакивает, как только что сделало его воплощение на экране, когда Джейкоб сбил его с ног. Открывает холодильник.

— Лимонад? — предлагает он.

Я откладываю вилку.

— Оливер, послушайте…

— Не нужно меня благодарить, — отвечает он. — Честно. Для меня готовка оказалась веселее, чем ознакомление с делом.

— Я кое-что должна вам сказать. — Я жду, пока он снова сядет. — Я не знаю, откуда взять денег, чтобы вам заплатить.

— Не волнуйтесь. Мои услуги няни стоят сущие гроши.

— Я говорю не об этом.

Он отводит взгляд.

— Что-нибудь придумаем.

— Каким образом? — спрашиваю я.

— Не знаю. Давайте переживем суд, а потом решим…

— Нет! — Мой голос напоминает удар топора. — Мне не нужна благотворительность.

— Вот и отлично, потому что я не могу себе ее позволить, — отвечает Оливер. — Ну, может, вы станете моим помощником или редактором?

— Я ничего не смыслю в юриспруденции.

— Это нас и объединяет, — отвечает он и улыбается. — Шутка!

— Я не шучу: я не позволю вам вести это дело, пока мы не составим что-то вроде графика расчетов.

— Вот в этом вы мне и поможете, — соглашается Оливер.

Он похож на кота, который проглотил целый пакет молока со сливками. Или на человека, который лежит под одеялом и наблюдает, как женщина раздевается.

Почему, черт побери, у меня возникли подобные мысли?

Я вспыхиваю.

— Надеюсь, вы не предполагаете, что мы…

— Сыграем партию в виртуальный теннис? — перебивает меня Оливер и достает из кармана небольшой картридж с электронной игрой. — А вы о чем подумали?

Он широко распахивает глаза — сама невинность!

— Просто чтобы вы знали, — отвечаю я, выхватывая у него картридж, — я отвратительно подаю.