Читать книгу - "Каштановый человечек - Сорен Свейструп"

– Ну что ты плетешь? Я тебя не понимаю. Вот когда у тебя будут на руках доказательства, я охотно тебя выслушаю.

Нюландер входит в комнату для оперативных совещаний, чтобы забрать подготовленные для пресс-конференции бумаги и идти дальше, но Хесс преграждает ему дорогу:

– Кроме всего прочего, я говорил с судмедэкспертом. Да, похоже, Бенедикте Сканс сама перерезала себе сонную артерию. Но реконструкция движения ее руки показывает, что оно неестественно, и ситуацию можно толковать так, что кто-то попытался создать впечатление, будто она сама наложила на себя руки.

– Я тоже с ним говорил. И он подчеркнул, что с той же степенью вероятности можно предположить, что именно она сама это сделала.

– Кроме того, колотые раны на теле Асгера Неергора расположены слишком высоко, чтобы их мог нанести человек такого роста, как Бенедикте Сканс. К тому же, если она решила умереть вместе с сожителем, какого черта тела их лежат в десяти метрах друг от друга?! Не логичнее ли предположить, что она от кого-то убегала?

Нюландер хочет возразить, но Хесс его опережает:

– Если б у них хватило ума спланировать эти убийства, они ни за что не сотворили бы такую глупость, как забрать мальчишку с собой в арендованной машине, вычислить которую легче легкого.

– И что бы ты предложил, если б сам руководил расследованием?

Вопрос Нюландера застает Хесса врасплох, эмоции переполняют его, и он, перескакивая с одного на другое, начинает лихорадочно перечислять: допрос Линуса Беккера, исследование фотографий с мест преступлений из архива экспертно-криминалистического отдела и прочее. Сам Хесс уже поручил одному айтишнику из ЭКО отработать материалы, которые он сегодня утром просил раздобыть Генца.

– Да, и советника Хартунг Фредерика Фогеля стоило бы прощупать на предмет его алиби на момент убийств.

– Хесс, ты не слышал мое сообщение на автоответчике…

Марк оборачивается на голос Тули́н, вошедшей в комнату с несколькими фотографиями в руке.

– Какое сообщение?

– Тули́н, введи его в курс дела. У меня времени нет. – Нюландер направляется к двери, но Хесс задерживает его, схватив за плечо.

– А как же отпечатки пальцев на каштановых человечках? Ты же не можешь утверждать, что дело раскрыто, пока не разберемся с отпечатками. У нас уже три убитые женщины, а может стать и четыре, если ты ошибаешься.

– Я не ошибаюсь! И ей-же-ей, только ты этого не понимаешь.

Нюландер вырывается из рук Хесса, оправляет пиджак и кивает Тули́н. Хесс вопросительно смотрит на нее, и, чуть помедлив, она протягивает ему фотографии. Марк бросает взгляд на верхний снимок. На решетке холодильника лежат вразброс четыре кисти женских рук.

– Я обнаружила их у Бенедикте Сканс и Асгера Неергора. В бытовом холодильнике в одной из холодильных камер старой скотобойни.

Хесс с недоуменным видом разглядывает фото с одним и тем же сюжетом. И задерживает взгляд на том, где изображена отчлененная в районе щиколотки женская ступня в контейнере для хранения овощей. Фото напоминает ему инсталляцию Дэмьена Хёрста^[40].

Хесс ничего не понимает и с трудом подыскивает слова:

– Но… Почему криминалисты не нашли их днем? Там все двери были заперты? Никто не мог их потом подложить?

– Хесс, отправляйся домой к чертям собачьим!

Подняв глаза, Хесс встречает взгляд Нюландера.

– Но как же отпечатки? Дочь Хартунгов… Если мы сейчас остановим расследование и если девочка жива…

Нюландер исчезает за дверью, а растерявшийся Хесс остается на месте. Мгновение спустя он оглядывается на Тули́н, ища у нее поддержки, но та смотрит на него с состраданием. В ее посерьезневших глазах читается сочувствие. И не из-за Кристине Хартунг, не из-за пропавшей и до сих пор не найденной девочки и таинственных отпечатков пальцев на каштановых человечках. Нет, это ему она сочувствует, ему, Хессу, сострадает. Он потерял разум, утратил способность рассуждать здраво – вот что выражают ее глаза, и от этого взгляда ему вдруг становится страшно, потому как он не уверен, что она неправа.

Хесс пятится к двери, пошатываясь, бредет по коридору и слышит, как Тули́н зовет его. Он пересекает заливаемый дождем дворик с колоннами и, не оборачиваясь, чувствует, что она глядит ему вслед из окна. Хесс ускоряет шаг, а последние метры перед выходом преодолевает бегом.