Читать книгу - "Погребённые заживо - Марк Биллингем"

— Неужели вам даже на минуту не приходило в голову, что правда выплывет наружу? — Торн и говорил с ними, и смотрел на них, как будто перед ним сидели дети. — С чего вы решили, что мы ни о чем не узнаем?

— Подумаешь — большое дело! — воскликнул Маллен.

— Да неужто?

— Просто интрижка. Люди иногда заводят романы. Вы всего лишь должны извинить нас за то, что мы не хотели выставлять на всеобщее обозрение крошечную частичку нашей гребаной личной жизни.

Но Торн был не склонен кого-то прощать. Он слушал со все возрастающим чувством недоверия и злости объяснения Тони Маллена, почему они решили не упоминать имени Гранта Фристоуна. Как они приняли совместное решение, что нет никакого смысла, чтобы тайна об интрижке, которая была у его жены, когда та работала по делу Фристоуна в 2001 членом МКОБ от местного отдела образования, выплывала наружу.

— И вы из-за этого умолчали? — уточнил Торн. — Мы пытаемся найти вашего сына, а вы врете, потому что когда-то с кем-то переспали? Чей стыд вы пытаетесь прикрыть? Вашей жены или ваш собственный?

— Обоих, — ответил Маллен. — Спасти и мою, и ее честь. Неужели, блин, это на самом деле имеет какое-то значение?

— Вы водите нас за нос…

— Неужели это имеет какое-то значение? — Казалось, Маллен сейчас закричит — от разочарования, опустошенности, бешенства. — Господи, моя жена много лет назад совершила ошибку. Один раз оступилась…

Маллен сидел на диване лицом к камину и телевизору, Торн и Мэгги Маллен — друг напротив друга в креслах. Между ними — китайский ковер на полу. Торн смотрел на женщину, которая сидела, подогнув под себя ноги. Такую же привычку сидеть он заметил и у ее дочери. Мэгги была неподвижна с тех пор, как Торн вошел в комнату, и еще не произнесла ни слова.

Том не мог понять, то ли сидела, как громом пораженная, то ли на ее лице был написан вызов.

— Тогда с кем вы оступились?

Мэгги медленно покачала головой, как будто просила понять: это информация не для чужих ушей.

Маллен нахмурился:

— А это имеет значение?

— Хватит секретов, — оборвал Торн.

В конце концов Мэгги назвала имя человека, с которым у нее была любовная связь. Торн на минуту задумался. Он понимал, почему это так сильно расстроило Тони.

— Вы явно наслаждаетесь ситуацией, Торн, — заметил Маллен. — Получаете удовольствие от нашей… неловкости.

— А вы считаете, что можете возродить в себе высокие моральные принципы? — спросил Торн.

Маллен ничего не ответил, лишь посмотрел на свою жену.

— Господи, вы просто обязаны чувствовать себя неловко! Вы, черт возьми, бывший полицейский, и у вас пропал сын. А вы утаиваете информацию.

— Не имеющую отношения к делу.

— Вы уверены в этом?

— Принимая во внимание все происходящее, неужели вы на самом деле считаете, что так важно знать, с кем переспала моя жена пять лет назад?

— Это как посмотреть, — ответил Торн. — Если под словом «все» понимать, что сегодня утром убили одного из членов МКОБ.

Он переводил взгляд с Мэгги на ее мужа. По выражению лица Тони Маллена было видно, что он ничего не знал. Что, несмотря на все его связи, о таком повороте дела ему почему-то доложить не поторопились.

— Кто-то проник в дом к Кэтлин Бристоу и убил ее. И никто не сможет убедить меня, что убийца и похититель вашего сына — разные люди, поэтому…

Мэгги Маллен разрыдалась.

— …Я удивлюсь, если вы будете продолжать настаивать на том, что работа вашей жены в комитете — это не важная и не имеющая отношения к делу информация.

Маллен встал, протянув руки, чтобы обнять жену, но та не двигалась с места. Она плакала и всячески избегала встретиться взглядом с Торном или своим мужем. Маллен сам подошел к ней, подхватил и увлек с собой на диван, прижимая ее голову к своей груди — ей даже пришлось освободиться из его объятий, чтобы не задохнуться.

— Я не понимаю, как вы вообще могли оказаться среди членов данного комитета? — удивился Торн. — Разве это не злоупотребление служебным положением? Разве не ваш муж засадил Фристоуна за решетку?

Маллен посмотрел на свою жену. Она была не в состоянии отвечать на вопросы.

— Она не знала, — объяснил он. — По крайней мере, сначала. Мы не обсуждаем работу, Мэгги и слыхом не слыхивала о Гранте Фристоуне, пока не стала членом комитета.

— Вы сказали «сначала»? Что же тогда произошло потом?

— Она увидела мою фамилию на протоколе об условно-досрочном освобождении Фристоуна, прочла о его угрозах в мой адрес. Конечно, она мне все рассказала, и мы обсудили сложившуюся ситуацию. Она подумывала об отставке, но в этом не было никакой необходимости. Угрозы — дело прошлое, которое не касалось ни Мэгги, ни остальных членов комитета, поэтому никакого злоупотребления.