Читать книгу - "Гротеск - Нацуо Кирино"

— И где же этот «Белый лебедь»?

— Где остров Шамянь, там раньше был иностранный квартал. Гостиница — супер.

— Шамянь?

Цзиньлун обернулся на своих дружков и расхохотался:

— Ну ты даешь! Ничему тебя в твоей деревне не научили.

Мэйкунь тоже засмеялась надо мной. Так вот оно в чем дело! Сестра злилась на меня, что я, ничего заранее не узнав, потащил ее в поезд, истратил почти четыреста юаней. Выходя из себя, я схватил ее за плечо.

— Ты хоть понимаешь, во что можешь вляпаться?! Ведь они же бандиты! Первоклассная гостиница!.. Вранье! Вдруг это приманка, чтобы из тебя проститутку сделать!

Видя, что сестра заколебалась, Цзиньлун с раздражением заявил, почесывая переносицу:

— Никакого вранья. Шеф-повар в гостинице — мой приятель. Так что как скажем, так и будет. Потом можешь сам туда съездить, раз не веришь.

После этих слов Мэйкунь протянула руку.

— Дай половину оставшихся денег.

Что мне оставалось делать? Я отсчитал ей пятьдесят юаней. Сунув деньги в карман, Мэйкунь радостно взглянула на меня:

— Приезжай меня навестить.

Держа в руке небольшой пакет с пожитками, сестра вслед за Цзиньлуном и его бандой вышла из ворот вокзала. Я должен был защищать сестру, а получилось, что вроде как сам стал от нее зависеть. Я застыл на месте, чувство было такое, будто лишился руки. Уставшие от долгого переезда крестьяне пинали меня как мяч, торопясь к выходу.

— Ничего себе! Однако твоя сестра времени даром не теряла, — раздался голос Дун Чжэня, видевшего все, что произошло.

— Вот черт! — еле слышно выдавил я из себя.

Дун Чжэнь сочувственно посмотрел на меня:

— Ладно, не горюй. Ничего не поделаешь. Придется одному с самого начала.

Из деревни в город на заработки люди обычно не ехали в одиночку. В компании легче искать работу, можно временно устроиться у кого-нибудь из односельчан. У меня вместо приятелей была сестра. Стыдно признаться, но, когда она меня бросила, я совсем растерялся и окончательно перестал понимать, что буду делать в этом Гуанчжоу.

— Купи где-нибудь лопату.

Дав мне совет, Дун Чжэнь нырнул в людской поток и стал прокладывать дорогу, работая костлявыми плечами. Немного придя в себя, я заметил, что насквозь промок от пота. В начале февраля в Гуанчжоу было уже жарко. Юг все-таки, совсем не то что Сычуань. Сняв теплую куртку и надетую под нее фуфайку, из-за которых я был похож на мешок с мукой, я сквозь толпу направился к выходу.

Привокзальную площадь заливали яркие солнечные лучи. Было, наверное, градусов двадцать. У нас в деревне такое тепло наступает только в июне. Я обалдело оглядывался по сторонам. Площадь так и бурлила народом. Тысячи крестьян, добравшихся до Гуанчжоу из внутренних районов, сидели прямо на асфальте, не зная, куда податься. С опаленными солнцем бурыми лицами, исхудавшие от постоянного недоедания, в бедной грубой одежде, эти люди устроились на привезенных с собой тюфяках и чугунках. Здесь же сидели и женщины с детьми.

Куда ни подашься — везде надо бороться за жизнь, думал я. Не отпихнешь кого-нибудь — не выживешь. Сестра тут же завела знакомство и перескочила через первый барьер. А смогу ли я выбраться из этого месива? У меня начала кружиться голова, но я вспомнил слова Дун Чжэня: «Купи лопату и двигай на рынок, где набирают рабочих».

Оставив вокзал за спиной, я зашагал по широкой улице. Мимо проезжали автобусы, грузовики, легковушки, мотоциклы. Я таких раньше не видел, все марки незнакомые. Люди вокруг уверенные, модно одетые. Меня поразили дома — большие, высокие, не дома, а дворцы. Солнце, отражаясь в оконных стеклах, слепило глаза. Я совсем растерялся: как же перейти улицу? Какая-то старуха, посмотрев на меня как на полного дурака, показала на пешеходный мостик. Вместе с толпой я перешел по нему на другую сторону; колени дрожали от усталости и голода. Но дело было не только в этом. Город раздавил меня. Я растерялся — была сестра, а теперь я совсем один. В то же время меня разбирала злость. Получилось, что Мэйкунь меня предала.

Неожиданно передо мной возник полицейский. Помня, как получилось на вокзале в Чунцине, я сразу сунул ему пять юаней и спросил:

— Я ищу, где нанимают рабочих. Как туда пройти?

Быстро сунув деньги в карман, полицейский что-то пробурчал, но я не понял ни слова. Он говорил на кантонском диалекте. Я растерялся. Забыл, что в Китае много диалектов. «Рынок для рабочих! Рынок для рабочих!» — прокричал я несколько раз и, не зная, что сделать, чтобы он меня понял, изобразил, как копают лопатой землю, но полицейский лишь махнул рукой в сторону привокзальной площади.

Тут до меня дошло. Крестьяне, скопившиеся на площади, сидели не просто так. Они дожидались работы. Видно, на вокзал приезжали вербовщики и выбирали тех, кто нужен. Возвращаться туда я не хотел. Народу слишком много, чудо, если тебя выберут. Пока я буду там торчать, кончатся последние деньги, и останется только идти побираться. Но я так не могу, мне надо двигаться вперед. Такой я человек. Не по мне это — сидеть и ждать непонятно чего.

Люди приехали из деревни, ночуют прямо на улице и ждут работы. Прямо как мои земляки, которые так же молятся о дожде. Все ждут милости от неба, от которого зависят их судьбы. Я твердо решил: надо действовать по-другому, искать заработок самому, отколоться от толпы, устроившей лагерь на привокзальной площади. С этими мыслями я решительно зашагал вдоль улицы, по которой катили машины и мотоциклы.

Через некоторое время я оказался в спокойном квартале, где не было такого движения и шума. Засаженная платанами аллея уходила вперед насколько хватало глаз. По обе стороны теснились старые, похожие друг на друга дома. Краска на них облупилась, у всех были узкие фасады, на окнах второго этажа — двустворчатые деревянные ставни. Такие светлые легкие дома строили только на юге, в наших краях таких не увидишь. Шагая по аллее, я воображал себя жителем Гуанчжоу. Теплая зима, кругом зелень — я уже живу в этом ярком, цветущем городе.

Я всегда страшно завидовал тем, кто живет на побережье. Только там у нас богатые. Чем дальше я шел по аллее, тем ближе становился мне этот город, тем больше открывался передо мной. Постепенно ко мне возвращалось мужество. Я — молодой, здоровый парень. Симпатичный и совсем не дурак. А раз так, значит, мне по силам добиться успеха в этом городе, жить в таком же красивом доме. И это не сон. Главное — получить шанс, тогда я горы сверну. Все сам, только сам. Правильно сказал Дун Чжэнь, думал я с улыбкой.

Я несколько раз сворачивал в переулки, пока не очутился в оживленном квартале, где было много нарядной публики. Девушки с длинными волосами лакомились на ходу мороженым. Парни в облегающих джинсах. Остановившись перед витриной, в которой переливались золотые цепочки и ожерелья, я загляделся на магазин, торговавший модными костюмами и рубашками. Товар был выставлен прямо на улице, и молодые ребята стояли у прилавков, выбирая что-то для себя. Тут же, у входа в ресторан — видно было, что он помещался в этом старом здании уже очень давно, — в садке плавали толстые рыбины и огромные креветки. В ресторане сидели люди и поедали жареное мясо и рыбу. Еда была такой красивой и аппетитной! Посадили б меня за стол, я бы умял все, что приготовил ихний повар.