Читать книгу - "Книга убийств - Джонатан Келлерман"

— И как Бернс отреагировал на нее?

— Ему понравилось. Он сказал: «О, крошка», или что-то в этом же роде, и оба рассмеялись без особой причины.

— Несмотря на ее расизм, — сказал я.

— Я не верила своим глазам. Пару раз ткнула ее локтем под ребра, словно хотела спросить: «Что происходит?» Но Джейни не обращала на меня внимания. Бернс отвез нас на вечеринку — он знал, где расположен особняк, но ему пришлось припарковать машину немного в стороне, поскольку возле дома все места были заняты.

— Он что-нибудь говорил о вечеринке? — спросил Майло.

— Сказал, что знает людей, которые устраивают вечеринку, они богатые, но классные, и мы отлично повеселимся. Потом, когда мы приехали, он заявил что-то вроде: «Может, мы увидим президента». У особняка были огромные колонны, как в Белом доме. Джейни расхохоталась. А я уже успела на нее обидеться, мне казалось, она обо мне забыла.

— А что дальше?

— Мы вошли в дом. Там не было никакой мебели, пахло чем-то протухшим, повсюду валялись банки от пива, пустые бутылки и мусор. И множество молодых парней и девушек. Оглушительно ревели магнитофоны, но никто не обращал на музыку внимания. Все казались пьяными, гости натыкались друг на друга, девушки стояли на коленях перед своими партнерами, рядом танцевали парочки, изредка задевая тех, кто занимался любовью. Похоже, Бернс многих знал, он постоянно кому-то кивал и махал рукой, пока мы пробирались сквозь толпу. А потом появилась странная коренастая девушка и стала приставать к Бернсу.

— Странная, а в чем это заключалось?

— Низенькая, толстая, с плохой кожей. Одурманенная наркотиками. Но он сразу стал ужасно обходительным, и Джейни это сильно не понравилось. — Уотерс покачала головой. — Она познакомилась с парнем пятнадцать минут назад, но уже начала ревновать.

— Джейни как-то показала свое недовольство?

— Нет, просто у нее стало ужасно сердитое лицо. Я хорошо знала Джейни, поэтому легко угадывала перемены в ее настроении. Бернс ничего не заметил — или ему было наплевать. Обняв одной рукой коротышку, а другой Джейни, он увел обеих. С его плеча свисала сумочка.

— А вы?

— Я осталась. Кто-то протянул мне банку пива, чьи-то руки сжали мою грудь. Не слишком нежно. Потом кто-то начал стаскивать с меня одежду. Я вырвалась и решила поискать тихое место, чтобы спокойно выпить, но у меня ничего не вышло. Повсюду обнимались парочки, танцевали, болтали, смеялись. Парни все время приставали ко мне, тащили танцевать, и я не сопротивлялась, но потом сбегала от них. Вдруг свет погас, стало совсем темно, и я едва видела, куда ставлю ноги. Да и бутылка сладкого вина, выпитого на пару с Джейни, оказала на мой желудок не самое лучшее действие. Меня тошнило, кружилась голова, хотелось побыстрее убраться оттуда.

Я немного поискала Джейни, но не сумела ее найти. Тогда я разозлилась на нее — ну, что она меня бррсила одну. Наконец я сказала себе, что ее следует забыть, но тут кто-то вновь потащил меня танцевать. Потом мне предложили таблетку, и я ее проглотила. Пришла в себя на полу ванной второго этажа. Вокруг кричали, что приехали полицейские, и я вместе со всеми побежала к выходу — мы превратились в стадо, которым овладел панический страх. Я оказалась в кабине грузовичка, который тут же помчался по Сансет.

— Кому принадлежал грузовичок?

— Каким-то парням. Кажется, они занимались серфингом. Мы приехали на пляж, в Санта-Монике или Малибу, я не помню. Там вечеринка продолжалась, а я заснула на песке. Когда на следующее утро проснулась, рядом никого не было. Меня тошнило, я страшно замерзла. Над великолепным океаном вставало солнце, но я ничего не видела, все тело болело, во рту скопилась горечь. Потом я подумала об отце — он служил в Мугу, и я расплакалась, мне вдруг ужасно захотелось его повидать.

Мне пришлось четырежды подсаживаться в разные машины, чтобы добраться до базы, но часовой не пустил меня за ворота. И я снова расплакалась. Прошло много времени с тех пор, как я видела отца. Он женился на другой женщине, и его вторая жена меня ненавидела. Во всяком случае, так говорила моя мать. Он практически перестал меня навещать. Я рыдала так горько, что часовой позвонил в штаб, но там ему сказали, что моего отца нет, он уплыл в Турцию три дня назад. Я окончательно потеряла голову, у меня началась истерика. Часовой пожалел меня и отдал все деньги, какие были у него в карманах — тридцать три доллара и сорок девять центов. — Она улыбнулась. — Как странно, я запомнила сумму.

Мелинда осторожно приподняла очки и протерла уголки глаз.

— Впервые за довольно долгое время кто-то проявил ко мне доброту. Я так и не сумела его отблагодарить, даже имени не узнала. Выйдя на шоссе, я подняла руку, и меня посадили в свою машину мексиканцы, направлявшиеся в Вентуру собирать капусту. Так я и ехала на попутных машинах вдоль побережья. Сначала в Санта-Крус, где ненадолго осталась в коммуне новых хиппи, там можно было бесплатно поесть и сносно переночевать. Потом побывала в Сан-Франциско, Орегоне, Сиэтле и вернулась в Сакраменто. Следующие десять лет прошли как в тумане. И все же мне удалоесь взять свою жизнь под контроль — подробности вам едва ли интересны.

— Мы не намерены вторгаться в вашу личную жизнь. Мелинда Уотерс расхохоталась:

— Благодарю за заботу.