Читать книгу - "Портрет Мессии - Крейг Смит"

Кесария, Самария и Рим

30–41 годы до н. э.

О первой ошибке Пилата — неудачной попытке водрузить штандарт Тиберия в Иерусалиме — никто не упоминал, зато каждый отметил появление портрета человека по имени Иешуа в пиршественном зале.

— В Иерусалиме, — объявил Пилат гостям, смотревшим на картину, прикрепленную к императорскому штандарту, — римлянам не позволили выставить изображение императора. Но здесь, в Кесарии, мы продемонстрировали истинную широту взглядов и терпимость. Изображение царя иудеев у нас на почетном месте, среди императорских регалий.

Шутка имела успех — ее пересказывали еще много недель, и лишь затем Пилат велел Корнелию снять портрет умершего еврея.

На следующий год свояченица Тиберия Антония получила из Кесарии послание, которое передала императору. В нем описывались действия «самого преданного слуги императора», упоминалось также и о тайной попытке Сеяна развязать войну против евреев. Тиберий очнулся от летаргического сна, и вскоре ему без труда удалось устранить Сеяна и его союзников, в том числе сенатора Вителлия. Затем он сослал Антипу и Иродиаду в Галлию, после чего удалился на Капри, где тихо прожил еще лет шесть.

Все это время Пилат оставался наместником Иудеи, Самарии и Идумеи. Событие, приведшее к его отставке, заключалось в появлении нового Мессии — самаритянина Симона Мага.[22]У него была армия, поклонявшаяся его образу в бесчисленных вариациях. На одном из портретов Симона изображали в терновом венце, ибо он объявил себя главным наследником величайших пророков, в том числе и самого знаменитого в недавнем времени, человека по имени Иешуа, которого кое-кто, по его словам ошибочно, считал Мессией.

Последователи его молились перед образами Симона с утра до вечера, в надежде, что столь истовое поклонение святому спасет их от старения и смерти. Поскольку они считали себя бессмертными, то вскоре превратились в группу яростных и фанатичных бойцов, впрочем, без единого руководства: в решающий момент их предводителя с ними не оказалось. Соотношение сил было неравным — примерно два к одному, — но Пилат со своими легионерами встретил и разбил эту радикальную секту одним ударом. Он приказал распять всех, кто уцелел во время боя, и велел доставить ему Симона Мага. Тот бежал в Сирию, где впоследствии ему поклонялись еще на протяжении нескольких веков, поскольку этот человек обладал даром убеждения и был искусным чародеем. Некромантии он обучался в Египте, у жрецов культа Гермеса Триждырожденного.

Победа Пилата в Самарии не обошлась ему даром — он получил ранение в пах. Оно оказалось очень болезненным, но на первый взгляд угрозы для жизни не представляло. Однако со временем в ране развилась инфекция, что едва не погубило Пилата. Во всяком случае, врачи наместника уже не обнадеживали Прокулу, когда через пять дней после битвы Пилат впал в кому. Они советовали ей совершить жертвоприношение в храме Асклепия, бога медицины, считая, что это единственный шанс спасти прокуратора.

Когда и это не принесло облегчения, Прокула вызвала Корнелия, который, выйдя в отставку, в ту пору жил в Кесарии, где лечил бедняков. Покинув дворец прокуратора, он принял иудейскую веру и прошел обрезание. Впрочем, несмотря на пожертвованный крохотный кусочек плоти, он оставался все тем же — был по-прежнему силен и огромен и горел желанием защитить жену наместника. Он привез с собой какую-то мазь из трав, выращенных в собственном саду. Старый центурион нанес ее на воспаленную рану, и лихорадка прекратилась буквально через несколько минут. А через час Пилат очнулся от долгого сна в прекрасном расположении духа.