Читать книгу - "Нет числа дням - Роберт Годдард"

— Послушай меня внимательно, Ник. Мы уверены, что ты все знаешь. Но мы также уверены, что ты не знаешь, что ты знаешь.

— Что за бредятина?

— Я имею в виду твой нервный срыв и его возможную причину. Думаю, именно в те дни отец открыл тебе тайну. Выбор был очевиден — ты считался надеждой семьи, юным гением. Однако ноша оказалась непосильной. Ты не справился с древним секретом. Отверг, оттолкнул его, попытался изгнать из своего сознания. Однако подсознанию никто не указ. Тайна до сих пор там, закрытая на замок. Все, что нужно, — просто повернуть ключ.

Слова Эмили и впрямь повернули какой-то ключ в памяти Ника. Он увидел себя стоящим в воде у речного берега неподалеку от Гранчестера. Он спрыгнул с лодки. Нет, не спрыгнул — шагнул. В воду. Прочь от этого мира. Дальше, дальше, сквозь нескончаемый мутный вечер, по унылым, топким полям. «Иди, иди, — подгонял он сам себя. — Не останавливайся». Он до сих пор иногда чувствовал себя все тем же беглецом. До сих пор не хотел знать, от чего убегал. Неужели все сказанное здесь — правда? Неужели Эмили не выдумывает? Неужели он хранит тайну, сам о том не догадываясь?

— Мне придется загипнотизировать тебя, Ник. Не бойся. Я знаю, как это делается. С твоей помощью мы откроем воспоминание, которое ты так долго подавлял. И узнаем правду.

— Меня лечили гипнотерапией. И я ничего такого не говорил.

— Врачи не задавали тебе наводящих вопросов.

— Наверное. Но они рассказывали мне, что исследовать под гипнозом подавленные воспоминания довольно опасно.

— Я буду очень осторожна.

— Иногда нам всем приходится рисковать, — заметил Димитрий.

Ник сумел сдержаться. Нельзя позволять себе злиться. Только не сейчас.

— Кроме того, пациент должен верить гипнотизеру. Иначе ничего не выйдет, — продолжил он.

— Выйдет, — заверила его Эмили. — Ты просто должен полностью мне подчиниться. Это главное.

Она отомкнула защелки чемодана и подняла крышку, повернув его таким образом, чтобы Ник не мог видеть содержимое. Вытащила небольшой пластиковый контейнер, открыла, поставила на стол. Внутри оказался шприц и флакончик с какой-то жидкостью.

— Транквилизатор. Если ввести его внутривенно, мы быстрее достигнем эффекта. Тебе надо расслабиться, открыться.

— Полное содействие, как договаривались, — подал голос Димитрий. Эмили метнула на него взгляд, полный скрытого раздражения. — Это для вас единственная возможность снова увидеть брата.

— А каковы гарантии, что я его увижу, когда закончатся ваши… процедуры?

— Гарантий нет. Но если я убью Бэзила — и вас, как вы наверняка подозреваете, — внимание полиции привлечет фамилия Палеолог. А ведь я собираюсь купить Треннор, чтобы хорошенько его обыскать, и шумиха мне невыгодна. Я не настолько глуп. Так что дайте мне, что я прошу, — и уже сегодня вечером вас с Бэзилом ждет счастливое воссоединение в «Дзампонье». А потом вы с сестрами поделите деньги, которые я выплачу за дом. Там всем хватит, уверяю вас.

— Что скажешь? — Глаза Эмили неотступно следили за Ником.

— Начнем, — вздохнул Ник.

— Пациент дал свое согласие, Эмили, — объявил Димитрий.

— Ну что ж, — Эмили тоже глубоко вздохнула. — Закатай рукав.

Пока Ник заворачивал рубашку, она наполнила шприц, села на стол и наклонилась, чтобы сделать инъекцию. Ник смотрел в сторону, не желая видеть иглу, взгляд блуждал по комнате, ноздри щекотал запах духов Эмили.

— Все. Можешь расслабиться.

Он откинулся назад, чувствуя, что в таких обстоятельствах ни за что не сможет успокоиться.

— А что, если ты перепутала? И на самом деле я ничего не знаю?

— Не перепутала.

— Каждый может ошибаться.

— Вот именно. Это ответ на твой вопрос.

— Даже если так…

— С Бэзилом все будет в порядке. Обещаю.

Ник хмыкнул — к своему собственному удивлению. Уж он-то знал, как мало стоят обещания Эмили. Опять надеяться, что вот это-то — настоящее?

— Те, остальные, более сильные игроки, о которых ты мне рассказывала — их ведь не существует? Это вы с Димитрием вытащили тогда из шахты тело твоего отца?

— Мы не могли позволить полиции рыскать в Тренноре, — ответил Димитрий. — Мало ли что они могли обнаружить.

— А зачем тогда вы послали им видео? Вы же сами спровоцировали расследование.

— Я позвонила им после осмотра шахты, — призналась Эмили. — Мне надо было удержать возле себя Тома. Убедить его в том, что все очень серьезно.

— А что вы сделали с телом? Как ты избавилась от своего отца, Эмили?

— Кремация, — пробормотала она. — Я сделала все как положено.

— Тогда, конечно, все в порядке.

— Постарайся расслабиться. Ни о чем не думать.

— Я бы с удовольствием.

— Я запишу все, что ты скажешь под гипнозом, хорошо? Возможно, ты будешь говорить невнятно и не слишком связно. Тогда придется прослушать все заново.

— Как скажешь.

Эмили достала из чемоданчика диктофон и установила его на столе, поближе к Нику.

— Как ты себя чувствуешь?

— Великолепно. — Ник хотел произнести это саркастически, но вдруг почувствовал, что его на самом деле охватывает странная, неестественная эйфория. Лекарство подействовало быстрее, чем он ожидал.

— А Фарнсуорт? Откуда он узнал об этом деле? Он работает на вас?

— Забудь о Фарнсуорте.

— Не забегай вперед, Эмили. Ты можешь командовать пациентом, только когда он уже в трансе.

— Я думаю, мы готовы. Занавесь окна, Димитрий.

Димитрий поднялся с кресла. Ник услышал, как шуршат, закрываясь, шторы — одна за другой. В комнате стало темнее. Эмили вынула из кармана тонкий фонарик-карандаш, включила и положила на стол так, чтобы свет падал ей на лицо. Включила она и диктофон.

— Смотри на свет, Ник. И слушай меня. Я и фонарик. Больше ничего. Расслабься, успокойся — физически и морально. Дыши глубоко. Неторопливо. У нас полно времени. Гляди на свет. Слушай меня. Забудь все остальное. Пусть все уйдет, рассыплется. А когда успокоишься, начинай считать в уме. От тысячи назад.

Ник начал считать. Голос Эмили, казалось, звучал в унисон с его мыслями — замедлялся, стихал, по мере того как в сознании Ника путались цифры.

— Твои руки тяжелеют. Ноги тяжелеют. Веки опускаются. Расслабься. Не бойся даже задремать. Закрой глаза. Отпусти себя в свободное плавание. Слушай меня. Слушай мой голос. Я с тобой. Твои глаза закрыты, но ты все еще считаешь. Медленно. Очень медленно. Отпусти себя. Отпусти…

Все исчезло, остался лишь голос Эмили. Ник вдруг осознал, или, скорее, вспомнил, что именно голос привлек его к этой женщине, особенно когда она почти шептала, вот как сейчас. В нем был какой-то легкий шорох, так шуршит в тростнике ветер. Он напомнил ему о другом голосе, из далекого прошлого. Тот голос принадлежал женщине-экскурсоводу в одном из залов аббатства Бакленд — музея Фрэнсиса Дрейка около Плимута. Ник пришел туда с отцом, в каникулы, и был околдован, почти в прямом значении этого слова, тембром и звучанием ее голоса. Просто стоял и слушал, как экскурсовод рассказывает одно и то же группе за группой. Он мог бы стоять там вечно.