Читать книгу - "Год Людоеда. Время стрелять - Петр Кожевников"

— Мама, ну мы правда только на минутку заскочили, — оправдывался Борис. — Вот только с собачками сейчас погуляем и опять побежим по делам. У нас сегодня очень серьезные планы, я просто тебе не могу про них ничего рассказать, даже с братом не могу поделиться, вот так! Это секретно!

— Боренька, я тебя прошу только об одном: выгуляй собачек и отправь одно письмецо, — в который раз уже повторяла свою просьбу Виктория. — Одно письмецо, оно тоже очень важное! Больше терпеть нельзя, понимаешь, сынок?

— Да понимаю, понимаю! Ну давай его сюда! Конечно отправлю! Ты даже не беспокойся! — Следов принял от матери конверт и положил его в карман полупальто. — Отправлять, как всегда, заказным с уведомлением, да?

— Конечно, молодой человек, конечно с уведомлением! — подтвердила Следова. — Скажите, пожалуйста, а вы, случаем, моего Бореньку не встречали? А то он, знаете, обещал сегодня зайти и почему-то не пришел? А я, признаться, очень за него волнуюсь! Он вечно попадает во всякие истории!

— Да вот он, ваш Боренька, вот он! — Следов указывал пальцем на смутившегося Олега, который покраснел и даже опустил глаза. — Вы что, мамаша, уже своего сына забыли?

— Это что, правда, да? Боренька, ты так вырос? — Виктория подозрительно всматривалась в мальчика. — Интересно, а чьи же тогда фотографии хранятся у меня в альбоме?

— Да какая разница, мамаша?! — Борис уже намотал на каждую руку по нескольку поводков и готов был отправиться на прогулку. — Олежа, ты возьми вон тех двух белых пушистых и эту серую с пятнами!

Как только братья вышли на улицу, собаки начали тащить их каждая в свою сторону. Борис, конечно, уже давно привык к этим прогулкам и не обращал никакого внимания на все старания своих девяти подопечных, а Олег старался как-нибудь угодить каждому из трех животных, но даже это оказывалось почти невозможным.

— Давай договоримся так: я тебе вообще ничего не буду подсказывать, а ты сам попробуешь угадать то, ради чего мы с тобой сюда пришли, — Следов поправил обвалившуюся на лоб буденновку, шмыгнул носом и передернул плечами, очевидно поуютней обустраивая свое субтильное тело в просторном и тяжелом зимнем джинсовым полупальто, выданном ему Федором Бороной из скопившейся в приюте «Окоем» «гуманитарки». Борис часто совершал, казалось бы, лишние движения, которые провоцировали нервозность и даже явное раздражение у тех, кто с ним общался или просто оказывался рядом. — Ты давай вот что — главное, не бойся! Здесь же нет ничего страшного: никто на тебя не нападет и не укусит! Ты же мне сам говорил, что умеешь разгадывать загадки. Вот и здесь — будь внимательней, и все получится. Давай! Я в тебя верю!

— Да как же я угадаю?! — Ревень неуверенно покосился на старшего брата, который продолжал вести его дальше по набережной Смоленки. Они уже прошли мимо последнего моста через речку и приближались к набережной Невы, где начиналась стоянка пароходов и паромов. — Ты мне хоть подскажи, что я, вообще-то, должен делать: слушать тебя, смотреть или что-то вспоминать? Ну как-то помоги, а то я ведь не понимаю, как в это играть.

— Ну ладно, уговорил! Давай мы только с тобой собак вон там, у решетки, привяжем, чтобы они нам не мешали, а сами немного пройдемся, — сделал глубокий вдох уставший после интенсивной ходьбы Борис. — Хотя это совсем даже не игра, а очень серьезная, никому не известная вещь. Мы за это открытие еще, может быть, Нобелевскую премию получим — ее самым великим людям дают. Я тебе сделаю одну, ну от силы две подсказки. Это как в школе, знаешь: если затрудняешься с ответом, предлагают такие специальные наводящие вопросы. Тогда, если совсем неуч попадется, — даже ему дается шанс, чтобы справиться. А ты ведь парень неглупый, правда? Значит, осилишь. Да перестаньте вы брехать, фу, кому сказал!