Читать книгу - "Спастись от опасных мужчин - Сол Лелчек"

На бесплатной автостраде я снизила скорость у своего съезда на Беркли, но затем передумала и, нажав на газ, пронеслась мимо. Обычно поездка из Окленда в Болинас занимала примерно полтора часа. Но на «Априлье» поздно ночью, когда дорога пуста, можно доехать меньше чем за час. Я добралась до федеральной автострады 580 и двинулась по ней на север, проехав над заливом Сан-Франциско по Ричмондскому мосту. Наслаждаясь ночью, скоростью и ветром, мчась над водами залива, я проехала мимо громады тюрьмы Сан-Квентин, нависающей над прибрежной полосой округа Мэрин.

Стараясь не думать о том, о чем всегда думала, проезжая мимо этих лимонных тюремных стен. О ком всегда думала.

Я поехала вверх по горе Тэмелпей, потом вокруг нее, наклоняясь, когда мой мотоцикл вписывался в крутые повороты серпантина, пронзая фарой ночь. У Стинсон-Бича, когда дорога стала прямее, я вновь набрала скорость, чтобы проехать последние несколько миль. Со времен моего детства Болинас сильно изменился. Главным образом потому, что все дома стали в десять раз дороже, а к хиппи присоединились молодые миллионеры, сколотившие свои капиталы в сфере информационных технологий и проводящие выходные, тусуясь на пляже и занимаясь серфингом. Ребята, которые и глазом не моргнув выложили бы пару миллионов баксов за маленький домик у океана, цена которому несколько десятилетий назад была всего 30 или 40 тысяч. Но городок по-прежнему оставался крошечным и тем гордился.

Я свернула с главной улицы на узкую, извилистую дорогу, ведущую к высоким утесам над океаном. Доехав до середины, я слезла с мотоцикла. Вырубила двигатель и тихо подошла к голубому домику, едва различимому в предрассветной мгле. Маленький одноэтажный домик. Аккуратная, выложенная кирпичом дорожка, разрезающая надвое подстриженный газон. Я заметила, что во дворе домика оставлен трехколесный детский велосипед, и закусила губу, представив, как по дорожке, изо всех сил крутя педали, едет ребенок. Я ясно слышала хруст, которые производили пластмассовые колеса велосипеда, катясь по кирпичам, и слышала счастливый смех.

Веселый голубенький домик.

Я стояла и смотрела на него. Никаких огней. Все спят. Ночь тиха. Далеко внизу я слышала рев прибоя и снова чувствовала то же самое удушье, которое сдавливало мое горло всякий раз, когда я приезжала сюда.

– Прости меня, – прошептала я домику. – Прости меня, прости.