Читать книгу - "Свидание - Луиза Дженсен"

Еще только четыре часа, но сумерки уже высасывают свет дня. Мы едем. Я наклоняюсь на сиденье вперед, как будто так будет быстрее. Отчаянно мечтаю смыть с себя больничный запах и лечь в мягкую постель, которая пахнет кондиционером «Летний луг». Жажду окружить себя своими вещами, привычными и безопасными, пусть и в чужом доме. Мысли уносятся к Мэтту. Не могу поверить, что больше не узна´ю мужчину, за которого вышла замуж. Память бережно хранит его образ: длинные черные ресницы, карие глаза. Губы, которые сначала при моем появлении изгибались в улыбке, а позже – вытягивались в тонкую прямую линию.

Бен глушит мотор и приоткрывает дверцу.

– Я бы хотела побыть одна.

Надо поесть, принять душ – и в постель.

Он колеблется.

– Раз ты настаиваешь… – Сует мне в руку новый ключ. – Ничего, если я завтра смотаюсь в Эдинбург? Деньги на объекте уплывают неизвестно куда. Надо выяснить, что происходит.

– Конечно, поезжай. Если мне что-то понадобится, Джеймс и Джулс – рядом. И Крисси наверняка скоро вернется. – Пауза. – Правда, Бен. От обезболивающих я совсем никакая. Скорее всего, целый день просплю.

– Обещай позвонить, если что-то будет надо или вернется память!

Киваю. Он наклоняется по традиции поцеловать меня в щеку, однако я отстраняюсь. Края наших отношений стали острыми и неровными, появилась дистанция. Я знаю, несправедливо относиться к нему по-новому, ведь изменилась я, а не он, но ничего не могу поделать.

Тело налито свинцом. Я медленно бреду к дому, и, кажется, того и гляди уйду в землю под собственной тяжестью. В конце асфальтированной дорожки – тень моего ярко-желтого «Фиата 500». Смущаюсь при мысли, что вела машину в таком состоянии. Вдруг я кого-то сбила? Думать об этом нестерпимо.

У двери – букет розовых роз. Поднимаю их, и листья осыпаются, точно прах.

Вхожу и закрываю дверь ногой.

«Крисси!»

В нос бьет запах ванильного освежителя, но воздух спертый, как если бы сюда не заходили несколько дней. Значит, ее нет. В доме очень одиноко, но я слишком вымотана, чтобы сегодня идти за Бренуэллом. Сгребаю с коврика почту и бросаю на кухонный стол, сгружаю цветы в раковину. Письма в основном рекламные; есть несколько открыток от коллег по работе с пожеланием скорейшего выздоровления и, что очень трогательно, – от пациентов. Их почерк такой же шаткий, как походка. Вспоминая про цветы, копаюсь в ящике – надо подрезать кончики. Среди батареек, смятых чеков и пакетов для заморозки замечаю свои ключи. Очень странно. Обычно они или у меня в сумке, или на крючке у входной двери. Если бы не цветы, я никогда бы их не нашла. Получается, Бен зря менял замки. Беру из раковины розы. По непонятной причине меня бросает в дрожь. Почти боюсь вскрывать маленький конверт, скотчем приклеенный к букету. На конверте от руки написано мое имя. Доставили не из цветочного магазина. Вытаскиваю плотную белую карточку, уголки которой украшены желтыми розами. Три слова. Всего три слова, жирные черные буквы.