Читать книгу - "Кристаль - Поль-Франсуа Уссон"

Анжела засмеялась от радости, а потом с жадностью принялась есть вяленое мясо, оставшееся на столе. Мысли беспорядочно перескакивали с одного на другое: «Я — хозяйка волшебного замка в заснеженном лесу. Господин Бальдр ушел на охоту. Мне нужно принарядиться к его возвращению. Но перед этим я пойду и проведаю наших зверей… Господи, все эти ужасы!.. Где сейчас те девушки, с которыми я прилетела в Норвегию?.. Моя авантюра закончилась там, где началась моя уверенность. Почему все мечты теряют свой волшебный привкус, как только осуществляются? Почему самое невероятное событие, осуществившись, становится самым что ни на есть заурядным? Когда-то мне хотелось знать, как так получается, что сначала нечто существует, потом перестает существовать. Эхо тех бесполезных вопросов преследует меня и по сей день… Я когда-нибудь повзрослею?»

Совершенно естественным образом всплыло воспоминание о сестре. Кристаль не покидала ее. Эта тень, которая ничуть не нуждалась в свете, неотступно следовала за ней по огромным заснеженным пространствам.

Горячее дыхание собак успокоило Анжелу. Их взгляды казались безразличными, но она чувствовала, что они реагируют на любое ее движение, на любое произнесенное шепотом ласковое слово. Согревшись в окружении мохнатых животных, сейчас она испытывала желание оказаться в объятиях Бальдра. Сбившись в кучу вокруг этой странной пришелицы, которую они уже признали за свою, хаски позволяли гладить и трепать себя, даже хватать поперек туловища, как покорные кошки в бесцеремонных детских руках. Возможно, они предвкушали пробежку. Под их дружелюбными взглядами Анжела совсем расслабилась и даже сказала себе, что, может быть, Кристаль никогда больше не покажется.

Анжела вдруг до такой степени ощутила жажду жизни, стремление использовать каждый из оставшихся дней на всю катушку, что подумала: теперь уже ничто не помешает ей повзрослеть. Стать твердой и решительной. Эта уверенность возникла по какой-то необъяснимой причине — точнее, даже без всяких видимых причин.

Она подумала: «Я глупа! Все во мне хрупко, словно кристалл. Школьный врач мне это постоянно повторял. Я думала, что он говорит о теле, но он опасался за мой внутренний мир. Никто и ничто не согреет меня, если я сама этого не сделаю. Кристаль умерла. Но я — я жива! В тот день, когда я увидела тебя мертвой, дорогая сестричка, я и сама как будто застыла навсегда… Утрата, боль… Я превратилась в сплошной поток слез. Я стала призраком Кристаль. И отец…»

Анжела встала, отчего собаки беспокойно завозились. Она прикрыла дверцу собачьей клети и пошла взглянуть, как себя чувствует Сонаргольт.

Она не смогла удержаться от смеха, перехватив недовольный косой взгляд кабана. Поистине он был чересчур темным пятном среди этого удивительного белого мира. Если собаки не нарушали окружающей гармонии, напротив, были ее частью, то огромный неуклюжий кабан находился с ней в явном противоречии. Он смотрел на Анжелу так, словно его раздражало ее присутствие.

«Да что же это такое, боже мой? — подумала Анжела, резко отворачиваясь. — Какое отношение имеет этот свин к той новой, сияющей жизни, которая меня ожидает?»

Завтра будет зимнее солнцестояние, а после него день начнет удлиняться. Свет вернется в мир. От этого и у нее прибавится сил. Здесь, как нигде, благодаря владычеству природы чувствовалась гармоничная связь физического и духовного начал. Чья душа с ней говорит? Хотя… каждый может слышать голос только своей души, не так ли?

«А что, если Кристаль — моя душа? Кто знает?.. Все взаимосвязано… Правое полушарие мозга управляет левой частью тела, и наоборот. Может быть, и весь мир устроен по такому принципу? Земля разделена на север и юг, человеческое тело — на левую и правую стороны… Что означает этот крест?.. Я потеряла свой север так легко… Эта асимметрия играет со мной злые шутки… Пересечения так естественны. В нас живет потребность слияния, стремление распахнуть объятия, чтобы с кем-то соединиться… Стать единым целым с кем-то — значит преодолеть свою асимметрию. Может быть, душа — это и есть такое единство? Иначе зачем двое должны стать одним? Кто моя вторая половинка? Бальдр Нежный или Имир Прекрасноволосый? Мы должны были встретиться, одержимые своими двойниками… Что, если Бальдр любит во мне Кристаль?.. А меня бросит здесь одну, на произвол великой зимы…»

Хозяин дома наконец вернулся, принеся вечер на подошвах своих сапог. Он нашел свою гостью сидящей за столом перед стопками книг. И он, и она выглядели одинаково усталыми.

Анжела с любопытством следила за каждым движением Бальдра. Очистив от снега освежеванную тушу оленя, он разрезал ее на куски. Натерев каждый кусок смесью трав, которую высыпал из старинной аптекарской банки в каменную ступку и тщательно растер, он принялся жарить мясо над очагом, изредка поливая его какой-то ароматной настойкой. Сидя на дальнем от очага конце стола, Анжела неотрывно смотрела на стальную решетку над огнем.

Наконец Бальдр вылил на куски мяса последние капли настойки, напоследок еще немного размяв готовящееся жаркое, поднял глаза и взглянул на Анжелу. Та улыбалась. Ее собственные щеки казались ей круглыми до неприличия. Мужчина и женщина обменялись жестокими заговорщицкими улыбками, словно наемные убийцы, чувствующие, как от совершенного злодеяния в них нарастает физическая тяга друг к другу.

Бальдр протянул Анжеле старинный рог для вина. Она слегка смочила губы в содержимом рога. Напиток был крепким и обжигающим.

Затем, указав на фотоаппарат, лежавший на подоконнике, Бальдр проговорил:

— Что-то ты про него совсем забыла.

Но в его взгляде не было осуждения.

— Фотографировать — это самое дурное свойство моей натуры.

— Не понимаю.

Взгляд Бальдра стал неподвижным. Ее взгляд — тоже. Хозяин дома продолжал стоять напротив нее, у противоположного конца стола. Бальдру недоставало лишь белого фартука мясника.

— Я стала фотографом только потому, что унаследовала это ремесло от отца. Это было так… естественно. За несколько предыдущих дней я сфотографировала слишком много мертвых… Теперь я знаю, что это занятие — не для меня. Я больше не хочу увековечивать людей в фотографиях…

— Ты…

— Моя сестра Кристаль и я, мы были двойняшки — выросли с отцом… После ее смерти…

Анжела остановилась, ожидая реакции Бальдра, но брат-близнец Имира казался бесстрастным.

— После этого я осталась с отцом одна. Мы были как два призрака в огромном доме. Два призрака, которые больше не могли друг друга любить.

Глаза Бальдра блеснули. Кажется, он был более взволнован, чем она предполагала. Анжела продолжала уже более твердо:

— Это отец нашел тело Кристаль. Когда я прибежала, он собирался ее фотографировать. Успел сделать всего один снимок… Этого я ему никогда не простила. Я возненавидела его. Я отплатила ему тем, что навязала ему свое присутствие. Лишенное всякой радости жизни. Все эти годы я была как живой труп рядом с ним. Да, мы были как два призрака…

На этот раз она сказала все. Дошла до самого конца. Бальдр был на грани слез. Чтобы заставить его тоже заговорить, она добавила: