Читать книгу - "Странник - Джейн Гудалл"

— Вряд ли. Я этим никогда не интересовался.

— Ну, думаю, вы скромничаете. — Макриди вытащил из папки небольшую брошюрку в потертой серой обложке и положил ее на стол. — На основе этого можно даже утверждать, что вы своего рода эксперт. — Он перелистал несколько страниц. — За этой публикацией стоит большая исследовательская работа.

Уотерлоу буквально окаменел. В комнате повисла тишина. Брайони покосилась на секундную стрелку наручных часов. Та дважды обогнула циферблат, прежде чем Роджер Уотерлоу нарушил молчание:

— Боюсь, моему брату нужен перерыв. Он страшно переживает.

Макриди откинулся на спинку стула и положил ногу на ногу, не сводя глаз с Гая Уотерлоу.

— Раз уж мы заговорили о переживаниях, — произнес он, — то позвольте вам напомнить, что где-то в городе находится сейчас молодая девушка, которую удерживает в плену серийный убийца. Ей не повезло, и однажды она оказалась свидетельницей его преступления. Можете представить себе, как она сейчас переживает, доктор Уотерлоу?

И, открыв брошюру на первой странице, Макриди начал читать:

— «Невидимый Колледж» был основан розенкрейцерами, или членами Братства Розы и Креста, во втором десятилетии семнадцатого века. Таким образом, он старше Гришема на добрые тридцать лет.

Макриди поднял глаза на Уотерлоу:

— Итак, «Невидимый Колледж» — организация даже более старая, чем масонская ложа в Сент-Панкрас, она основана на целых сто лет раньше. Так?

Уотерлоу молча кивнул.

Суперинтендант продолжил чтение:

— Братья-розенкрейцеры представляли собой сообщество придерживавшихся эзотерических взглядов ученых-экспериментаторов, владевших тайным знанием алхимии, астрологии и нумерологии. Они верили, что это знание опасно и могущественно, а потому его следует ревностно хранить от непосвященных.

Однако в шестидесятых годах семнадцатого столетия к руководству пришло новое поколение ученых, которое разработало более совершенные инструменты исследования и справедливо гордилось ими. Эти ученые желали придать своим экспериментам публичный статус. Когда примерно в это же время было основано Королевское общество, многие розенкрейцеры вступили в него, приветствуя атмосферу открытости, характерную для его деятельности, и возможность продемонстрировать свои изобретения восхищенной аудитории светских джентльменов. Одновременно они также продолжали тайную работу в «Невидимом Колледже». В прекрасно оборудованных анатомических театрах Королевского общества эти ученые устраивали сеансы вивисекции, показывали опыты по переливанию крови и операции на внутренних органах, впервые продемонстрировали публике живое, пульсирующее сердце. В более уединенной обстановке розенкрейцеры экспериментировали со ртутью и киноварью, пытаясь создать философский камень и его побочный продукт — гомункулуса, или алхимического человека.

Макриди положил брошюру на стол и выдержал паузу.

— Все это, бесспорно, очень интересно. Впоследствии некоторые из этих тайных экспериментаторов стали весьма известными людьми, как, например, Роберт Хук — куратор экспериментов в Королевском Обществе, ни более ни менее, а также личный друг Кристофера Рена. — Макриди выразительно приподнял бровь. — А еще среди, как я понимаю, третьего поколения членов «Колледжа» был некий Бартоломью Тремли, специализировавшийся на химических экспериментах. Согласно приходским записям Спиталфилда, Бартоломью Тремли похоронен в безымянной могиле, на кладбище возле церкви Крайстчерч. Там как раз был недавно совершен акт вандализма. Тремли. Не слишком распространенная фамилия в двадцатом веке. У вас есть какие-нибудь соображения насчет совпадения фамилий, доктор Уотерлоу?

Уотерлоу покачал головой, и Макриди пристально разглядывал его несколько мгновении, прежде чем продолжить:

— Особый интерес представляет переписка розенкрейцеров. И здесь… — он перевернул несколько страниц брошюры, — здесь вы приводите очень полезное приложение, которое включает выдержки из писем, которыми обменивались Бартоломью Тремли и Тимоти Эшем, ставший впоследствии президентом братства Невидимых и членом созданной незадолго до того масонской ложи. В письмах упоминается некий эксперимент, который, если я правильно понял, по словам мистера Тремли, имел драматические последствия. Что же случилось?

— Он утверждал, что получил… — Голос Уотерлоу напоминал чуть слышный шелест. Он прокашлялся и начал снова: — Тремли утверждал, что получил гомункулуса, алхимического человека. Вероятно, у него были галлюцинации.

— Однако, похоже, его друг Эшем так не думал. Для осведомления моих коллег, которые мирно спали сегодня ночью, пока я штудировал архивы при библиотеке Гришема, — Макриди покосился на Стива и Брайони, — позвольте мне зачитать письмо мистера Эшема.

— «Сэр, хотя я умолял вас, чтобы вы не пытались воспользоваться этим рецептом при данной фазе луны, но, в силу необходимости, вам пришлось пренебречь моими рекомендациями. И кто теперь может поручиться за последствия? Странник снова вышел за пределы».

Письмо датировано первым сентября тысяча семьсот двадцать восьмого года. Ответ короткий и выразительный: «Сыны человеческие уловляются в бедственное время, когда оно неожиданно находит на них». Это слова Экклезиаста. Восьмого сентября Тимоти Эшем был найден убитым в своей постели, оба его глаза были аккуратно удалены и положены в серебряную чашу на столе в той же комнате. А на пергаменте рядом кровью были написаны слова: «Чтобы ты мог видеть, что дело сделано».

Макриди закрыл брошюру и положил ее на стол перед собой. Он дал возможность всем в полной мере ощутить тишину, продлившуюся две минуты, и, когда задал вопрос, в голосе его звучала сталь:

— Доктор Уотерлоу, где сейчас Максвелл Тремли?