Читать книгу - "Убежище - Реймонд Хаури"

Резкий запах нюхательной соли привел Корбена в сознание.

Он сразу ощутил сильную боль в затылке и странный дискомфорт. Оказалось, что его руки и ноги связаны за спиной таким образом, что колени загнулись назад, как у зародыша, свернувшегося наоборот. На нем по-прежнему были только трусы. Ртом и одной щекой он был прижат к чему-то жесткому и шершавому вроде наждачной бумаги, в горле першило. Он инстинктивно облизнул губы, но вместо слюны на языке оказалась земля. Он выплюнул ее и закашлялся.

Корбен скосил глаза и понял — он лежит на боку в каком-то открытом месте, похожем на поле. Кругом царила полная тишина. На него падал яркий свет фар стоящей неподалеку машины, но вокруг темно, значит, еще ночь, хотя справа, за горами, обозначились первые проблески рассвета.

Горный хребет. На востоке. Значит, где-то в долине Бекаа. И если рассвет только начинается, значит, его выволокли из квартиры не меньше двух часов назад. А это совпадало со временем езды из Бейрута, особенно ночью, когда дороги свободны.

Постепенно по всему телу стала пробуждаться боль от избиений. Он поерзал, пытаясь изменить положение на более удобное, и получил в ребра очень болезненный пинок сапогом.

Он попытался свернуться клубком, но мешали стягивающие руки и ноги нейлоновые наручники, и в результате только еще глубже зарылся боком в рыхлую почву. Приподняв лицо, он увидел ухмыляющегося рябого вожака.

— Халас! — услышал он приказ. «Довольно».

Боковым зрением он уловил какое-то движение. Сквозь слепящий поток света от фар приближался человек, которому принадлежал этот голос. Корбен видел только его обувь — дорогие кожаные мокасины — и темные брюки.

Человек остановился совсем рядом, так что его ноги оказались в нескольких дюймах от лица Корбена. Медленно и неуклюже он попытался перевернуться вверх лицом, но этому препятствовали согнутые назад ноги. Человек стоял над ним, разглядывая, как какое-нибудь насекомое. Корбен видел, что человек этот худой и высокий, без бороды и усов, с длинными седыми волосами, но лица рассмотреть не мог.

Он мучительно осознавал свою беспомощность. Как бы желая подчеркнуть его жалкое состояние, человек занес ногу над его лицом, потом медленно опустил ее на нос Корбену, чуть помедлил и затем с силой придавил его, расплющив ему башмаком нос и щеку, вдавив голову в землю так, что его пронзила острая боль.

Корбен попытался вывернуться, но человек крепко прижимал его к земле. Корбен приглушенно застонал, умоляя прекратить пытку.

Продлив мучения Корбена еще несколько секунд, человек убрал ногу.

— У вас есть то, что мне нужно, — с высокомерным презрением произнес он.

Корбен выплюнул песок и землю.

— И у вас есть то, точнее, тот, кто нам нужен.

Человек снова угрожающе поднял свою ногу, но Корбен не шелохнулся. Подержав ногу на весу, как если бы собирался раздавить мокрицу, человек убрал ее.

— Не думаю, что вы находитесь в том положении, чтобы играть с нами, — холодно сказал он. — Мне нужна книга. Где она?

— У меня ее нет. — Несмотря на свое состояние, Корбен быстро определил акцент человека. Южный европеец, возможно, итальянец. Он запомнил это.

Человек кивнул кому-то за спиной Корбена. Он не успел увидеть, кто это, как мощный удар в бок заставил его вскрикнуть от боли.

— Говорю вам, нет ее у меня, черт бы вас побрал!

Человек удивился.

— Так я вам и поверил! Разумеется, она у вас. Вы ведь забрали иракца.

— Нет ее у меня еще, понятно? Я получу ее только завтра! — с яростью заорал Корбен. Он пытался разглядеть лицо человека, но после удара проклятым башмаком зрение его еще не прояснилось, да и фары слепили. — При нем не было книги, — сердито пояснил он.

Мужчина бесстрастно рассматривал его сверху.

— Ну, мне надоели эти игры. Отдайте мне книгу, или я превращу вашу жизнь в настоящий ад. Как видите, это вполне в моих силах.

Корбен с бешеной решимостью посмотрел на него:

— Я достану вам книгу. Я даже хочу, чтобы она оказалась у вас. Но мне еще кое-что нужно.

— В самом деле? — с легким удивлением произнес человек.

Корбен чувствовал в ушах биение пульса.

— Я знаю, над чем вы работаете.

Человек иронически скривил губы:

— И над чем же?