Читать книгу - "Игуана - Георгий Миронов"

Так получилось, что полковник генпрокуратуры Егор Патрикеев и бывший сотрудник уголовного розыска, ставший знаменитым писателем-триллеристом и детективщиком, Эдуард Хруцкий оказались приглашены на вечер любителей детективного романа, в Российской государственной библиотеке в один вечер.

Они давно дружили, относились друг к другу с человеческим и профессиональным уважением, а после совместной поездки в Германию стали дружить и семьями.

Как положено, вначале главный библиограф, элегантная тонкая женщина, в глазах которой читался явный интерес к Хруцкому как, к мужчине зачитала библиографическую справку, перечислив книги писателя, изданные в стране и за рубежом. Среди названных романов Патрикеев ухватил опытным ухом фразу:

– Его блестящему перу принадлежит также книга «Мастер сыска», о выдающемся следователе дореволюционной России Иване Путилине»…

– Эдя, – наклонился Егор к большому уху классика триллера, – ты ведь писал Путилине.

– Да.., – вальяжно улыбнулся в густые усы Хруцкий. – И о Путилине-тоже.

– Работал в архивах полиции, жандармского корпуса…

– Ах Жоржик, где я только ни работал, – мечтательно процедил писатель…

– И наверняка встречалось тебе дело о краже древней панагии в Псковском мужском монастыре…

– Какой год? – насторожился Хруцкий.

– 1866…

– А… Помню…

– Что помнишь, кражу?

– Нет. Год этот помню. Иван Дмитриевич Путилин в тот год стал во главе только что созданной сыскной полиции Санкт-Петербурга…

– И, по моим данным, вскоре был приглашен для помощи в создании сыскной полиции в Пскове. И как раз во время его нахождения в Пскове в местном мужском монастыре был зверски убит иеромонах. Похищена весьма ценная древняя реликвия…

– Да… Э… Что-то такое помню.., да я ж писал, кажется, об этом? – предположил классик жанра.

– Нет, дружище… О6 этом преступлении ты не писал. Я твоего «Сыщика», когда в кардиологии лежал, от корки до корки прочитал. Об этом деле там нет ничего. Однако ж ты мог то дело видеть, слышать о нем, читать в других материалах дореволюционных, а само дело то в книгу и не включил, поскольку у тебя описаны дела питерские да московские…

– Ах, Егорушка, столько дел, столько романов… Мог и забыть. Ты чего хочешь-то от меня?

– Чтоб ты в редкую минуту досуга покопался в материалах, которые использовал, когда писал «Сыщика», вдруг да мелькнут какие-то записи, детали, подробности…

– Да зачем тебе? Ты ж, насколько я знаю, историю прокуратуры не пишешь, да и что можно в этом жаре написать после восьми книг Саши Звягинцева и Юры Орлова? Или современное уголовное дело аукается с серединой XIX века?

– Аукается, ты как всегда зришь в корень.

– А «ей кричат, – давай подробности». Что за дело?

– Задержали мои коллеги из ФСБ в ''Шереметьево-2» некоего посланца наркосиндиката…

– Ты ж вроде о драгоценности говорил. При чем тут наркота?

– А при том, что в последние годы наши наркобароны все чаще пытаются перебросить «за бугор» наши русские драгоценности в виде, залога, получают под залог «дурь», продают здесь, а на вырученные деньги снова покупают колумбийский кокаин, афганский героин и прочую наркотическую гадость.

– А драгоценности…

– А драгоценности в качестве залога так и остаются за рубежом, для России, считай, они погибли. Вот почему к этим делам и подключается мой Отдел особых операций и соответствующее подразделение ФСБ, которым руководит очаровательная Кира Лукасей, чьи глубокие зеленые глаза тебя так потрясли пару лет назад, когда мы встретили её в Мюнхене.

– А… да-да, помню… Прелестное дитя… Так что ты говоришь про драгоценности…

– А драгоценности, я говорю, надо ещё вернут! А для этого мне важна любая деталь в их «биографии»…

– Какой биографии?

– Ты же знаешь, что у каждой крупной, исторической драгоценности, драгоценного крупного камня есть своя биография, – история владельцев, история перехода из рук в руки, нередко связанного с криминальными аспектами, некие тайны, мистика всякая… Мне тут любое лыко будет в строку, потому как…

– Потому как история, связанная с панагией Софьи Палеолог,…

– Ах ты старый мерзавец…

– Можно подумать, что ты – молодой мерзавец…

– Так ты значит с самого начала знал историю панагии?

– Ну, не то, чтобы с самого начала, но когда ты стал меня расспрашивать, я сразу понял, что речь идет именно о ней.

– Почему?

– Да потому что Иван Путилин расследовал не одно уголовное дело, связанное с убийствами, кражами, похищениями уникальных драгоценностей, взять хотя бы историю с табакерками императрицы Екатерины, или историю с брильянтовыми монограммами императрицы Анны Иоанновны. Но с их современными продолжениями этих давних историй уже, вроде как, разобрались… А вот о том, что на таможне «Шереметьево-2» на днях была задержана драгоценная панагия, писала «Московская правда».

– Вот, черт бы побрал этих журналистов, мы с Кирой Вениаминовной твердо договорились – до окончания расследования никаких интервью, никаких утечек информации. И все-таки, – просочилась… Ладно, с этим мы сами разберемся. А что ты о панагии можешь сказать?

– Была панагия…

– Сам знаю, что была. В руках её держал… Атрибутировал, можно сказать.

– И была панагия похищена из мужского Псковского монастыря действительно в 1866 году.

– Ну же, ну… Не томи.

– А вот больше я ничего, дружище, навскидку и не помню… Надо в старых блокнотах покопаться, я тогда много чего из архивных дел повыписывал, в книгу, как ты знаешь, вошла лишь верхушка айсберга… Так что, возможо, и найду старые записи. Позвони мне…

– Сегодня вечером…

– Экой ты торопыга… Мы, писатели, работаем не торопясь, стремясь ухватить неуловимую патину времени…

– Ну, не торгуйся. Что надо?

– Надо устроить на практику в прокуратуру племянницу подруги Светы.

– А что она умеет делать?