Читать книгу - "Священное сечение - Дэвид Хьюсон"

Фальконе задумался.

— Хочешь перейти на другую работу?

— Ты отлично знаешь, чего я хочу. Мне нужна моя старая работа. Хочу занять хорошую должность. Пусть у меня будет свой шофер. Я обожаю иметь дело с восхитительным миром наркоманов и проституток, потому что, Лео, там нет такого безумия, как то, с каким мы имеем дело сейчас.

— Вот как? — удивился Фальконе. — А как ты себя чувствуешь? Твоя подруга-патолог хорошо обработала твои раны?

— Жить буду, — сказал Перони с улыбкой. — Вот только погода меня просто достала. Да и расследование наше тоже сидит в печенках. Знаю, что не ты руководишь этим делом, которое еще далеко до завершения. Но сможем ли мы по крайней мере быстро найти Эмили Дикон?

Фальконе вздохнул и посмотрел на Косту:

— Где она сейчас?

— Не знаю, — ответил Коста, качая головой. — Она взяла машину. Однако ее ноутбук остался у меня. Странно как-то. Я уже несколько раз звонил ей. Может быть, Липман…

— Я уже спрашивал его, — сказал Фальконе. — Он явно обеспокоен. Ты ведь не думаешь, что она ушла и наделала каких-то глупостей?

— Не думаю, — ответил Коста не слишком уверенно.

Перони с раздражением посмотрел на Фальконе и промычал:

— Липману не следовало привозить сюда родственницу убитого маньяком человека. Что ж он за осел!

— Осел, который точно знает, чем занимается, — твердо заявил Фальконе. — Ник, возможно, тебе не стоит появляться на этой встрече. Подозреваю, что она несколько повредит твоей карьере. А у тебя в отличие от нас с Джанни все еще впереди.

У Перони отвисла челюсть.

— Да какого черта…

— Объяви ее машину в розыск, — продолжал Фальконе. — Пусть поищут в наиболее очевидных местах. Ты сделал для меня распечатку данных?

Коста протянул ему конверт с нужным текстом.

Перони выглядел несчастным, сердито посматривая на серое здание министерства безопасности.

— Встреча может повредить карьере? Я уже неоднократно бывал там у них. И мне не нравятся эти жуткие люди. С ними неприятно водить компанию. Разреши мне остаться с Ником и позаботиться о нем. Или я пойду в квестуру, позвоню кое-куда, приведу в порядок твой рабочий стол, поглажу твой костюм. Короче, готов заняться любой работой.

— Он мог бы отвезти тебя домой, чтобы ты хорошенько отдохнул. Ты не бессмертен, Перони. Прошлой ночью тебя сильно избили.

— Именно! — вновь зарычал здоровяк. — Тем больше у меня причин довести до конца это дело.

Фальконе пожал плечами:

— Если ты в деле, то должен пойти на встречу со мной. Там будет комиссар Моретти. Надо же кому-то вести протокол. Кто знает, возможно, тебе там понравится.

Перони застонал:

— О Боже… мне понравится?

Фальконе вновь улыбался. На сей раз во весь рот. Хорошей, теплой улыбкой.

Коста спросил:

— Так что ты собираешься делать, командир? Будут какие-то указания?

Лео Фальконе ухмыльнулся. Его настроение изменилось к лучшему. Захотелось расслабиться и поговорить с подчиненным откровенно.

— Интересно посмотреть, как далеко может зайти человек перед тем, как его уволят, — весело проговорил он.

Холодно, холодно, холодно.

Знакомый черный голос произнес:

— Вставай со своей старой задницы и прогуляйся.

Он сделал так, как ему велели. В девять часов утра покинул пустое служебное помещение на крыше замка Сан-Анджело, прошел мимо лесов, окружавших реставрируемое здание, не спеша спустился вниз по винтовой лестнице и вышел через боковую дверь за билетной кассой. Замок закрыт на время праздников. Рабочие не приходят из-за погоды. Возможно лишь появление немногочисленных бестолковых туристов, которые в недоумении посмотрят на запертые двери и уйдут прочь. Рядом мавзолей Адриана, чья величественная статуя возвышается над Тибром. Местоположение столь великолепно, что впоследствии здесь находился папский дворец, соединенный с Ватиканом узким крытым коридором — по нему папа мог скрыться в случае опасности.

Каспар знал, что внутри мавзолея имеется несколько комнат, туннелей и проходов, незаметных с улицы. Прохожие видят лишь длинные внешние стены и статую торжествующего архангела Михаила, простирающего меч в направлении Тибра. По всему зданию, словно центральный нерв, проходит винтообразный пандус, поднимаясь над склепом, где некогда лежал прах императора. Далее он идет через залы, пустые помещения для слуг, кухни, галереи и выходит на крышу.

До рыбного магазина в Лунгатевере, на другой стороне реки, всего пять минут ходу. Там Каспар потратил большую часть своих денег, купив два больших и плотных зимних пальто цвета хаки с меховыми капюшонами, полностью скрывающими лицо.

Ночь выдалась суровая. Разговор с Эмили Дикон, мучительные размышления о том, что же делать с ней дальше, верить ли ее словам. Все это продолжалось часами. Потом, когда Каспар более не мог терпеть, он запер ее и сразу же уснул. И тотчас на него навалились кошмары.

Одно воспоминание о ночных видениях заставило его присесть на гранитную опору, торчащую из-под снега напротив замка, и разразиться ругательствами. Человеческий разум — жестокий, безжалостный механизм. Ничто не может удалить эти страшные образы: звуки рвущихся снарядов, дикие крики, льющаяся кровь. Убийство людей из его команды в подвальном помещении зиккурата с геометрическим полом и магическими символами на стенах. Такие же точно символы нанесены на камуфляжной ткани, которой он прикрыл себя, как будто мог спрятаться в ней и обмануть стену ненависти и боли, обступившую их со всех сторон.

Каспар посмотрел на часы и сверил дату — 23 декабря. Тринадцать лет назад в этот день. Тринадцать долгих лет, в течение которых он молил об избавлении всех богов, каких только мог вспомнить. Само время остановилось в той башне. Между избиениями и пытками, между бесконечными бессмысленными допросами он пытался сохранить воспоминания, ибо только они могли спасти ему жизнь. Злобные, обвиняющие лица мужчин и женщин, погибших рядом, говорили с ним и требовали справедливости. Билл Каспар не питал привязанности к жизни даже после того, как вышел из багдадской тюрьмы и понял суровую реальность пребывания на свободе. Его волновал лишь вопрос восстановления справедливости. Вот и все. Нужно было заглушить злые голоса, раздававшиеся в голове. Они без конца дразнили его.

Он думал о предстоящем дне, прикидывая все возможные варианты. Необходимо избежать новых ошибок. Обошел по периметру мавзолей, покоящийся среди снегов, словно огромное животное. Отыскал боковой вход, вошел внутрь помещения, поднялся по пандусу на крышу.

Эмили Дикон заперта в женском туалете примыкающего к строению кафе. Каспар считал себя джентльменом. Он открыл дверь и вошел, держа в руке пистолет, дабы избежать непредвиденных инцидентов. Наверху страшно холодно и ветрено. Эмили вышла к нему, стуча зубами, обхватив себя тонкими руками, щурясь от яркого света. Бросила беглый взгляд на статую Михаила с мечом в руке — символ мщения, доминирующий в этой части Рима.